Книга Темный рассвет, страница 72 – Джей Кристофф

На вывеске над дверью просто значилось: «Паб». ^[22]

– Мне это нравится, – объявила Мия.

Получив монетку от Сида, конюх забрал их лошадей. Семеро усталых путников сняли воображаемые шляпы перед охранниками и прошли в шумный зал таверны, набитой посетителями. Широкий и длинный бар был уставлен тысячью бутылок, и в нем эхом отдавалась тысяча баек. Стены были расписаны тысячью рук – чернилами, углем и свинцом, – выводивших декларации, бессмыслицы и поэмы:

Свою любовь и сердце я покинул, но клятву дал вернуться.

У Пилиния хер как у моллюска.

Кто из вас, ублюдков, забрал мое пиво?

Да

ДА

Тигр вышел на охоту.

– Найдите столик, – скомандовал Мясник. – Первый раунд за мой счет.

– Как любезно с твоей стороны, Мясник, – улыбнулась Мия.

– Да-да. Слушай, можно у тебя одолжить немного денег? За мной не заржавеет.

Мия вздохнула и передала ему пару бедняков из мешочка. Трик начал пробираться через толпу, возглавив процессию, и, как и на улице, все посетители поспешили расступиться перед ним. Они нашли столик в углу, по-прежнему заставленный пустыми кружками и залитый лужицами, которые подозрительно пахли мочой, но все так устали и замерзли, что это показалось мелочью. Они наконец-то сидели у огня после долгого пути под дождем, и это само по себе казалось маленьким чудом.

Все расселись за круглым столом, Йоннен оказался зажат посредине. Трик нашел стул у бара и сел с краю, чтобы лучше видеть зал. В пабе звучала мешанина дружеских бесед и жарких дебатов, пьяных отповедей и удачных ухаживаний, невероятных сказок и жестокой правды. Неподалеку от камина сидело трио менестрелей с лирой и барабаном и пело самую непристойную песню, которую Мие доводилось слышать. ^[23]

Вскоре Мясник вернулся с полным подносом пинт эля и расставил их перед всеми, включая Йоннена.

– За что выпьем? – спросила Мечница.

– За Леди Бурь? – предложил Сидоний. – Может, это ее немного задобрит.

Мясник поднял кружку.

– Целует на прощанье муж любимую жену, лобзать стекло бокала суждено вину, и розовый, порхая, мотылек целует сад, а вы, друзья мои, целуйте меня в зад!

– Как насчет тоста за друзей, которых нет с нами? – спросила Мия, поднимая кружку.

Эшлин кивнула.

– За друзей, которых нет с нами.

– КТО ОСТАЕТСЯ В НАШИХ СЕРДЦАХ, ТОТ НИКОГДА НЕ УМИРАЕТ, – тихо добавил Трик.

Мия встретилась с ним взглядом и пробормотала что-то неразборчивое в знак согласия. Эш неохотно кивнула. Все подняли кружки и отпили глоток, кроме Йоннена (который рассматривал напиток с уместным подозрением) и Трика (который даже не посмотрел на свой напиток).

– Так где, бездна его побери, Корлеоне? – спросил Сид, вытирая губы.

– У меня красное лицо? – требовательно спросил Мясник.

– Да не очень.

– Что ж, тогда он явно не у меня в жопе.

– Давай не будем углубляться в тему о том, что побывало в твоей жопе, Мясник, – попросила Мия.

– Кстати об этом, твоя мама передавала привет, – ухмыльнулся мужчина.

– Так! Оставь мою мать в покое.

– Говоришь прямо как твой отец, – хихикнул лиизианец.

Мия невольно рассмеялась и потрясла костяшками прямо перед его носом. Он отмахнулся от ее руки и снова поднял кружку.

– За тебя, прекрасная сучка.

Мия послала ему воздушный поцелуй и сделала большой глоток.

– У вас у всех поганые рты, – пробормотал Йоннен.

Они тихо пили эль, слушая шум паба и песню менестрелей в углу. К тому времени, как они добрались до седьмого куплета ^[24], все кружки опустели. Эшлин молча окинула стол взглядом и подняла брови. А затем, не встретив возражений, отправилась на поиски выпивки.

– Когда я впервые напился, – начал Сидоний, – то наблевал на себя.

– Я упала в океан и чуть не утонула, – сказала Мечница.

– Я женился, – признался Мясник.

– Ты выиграл, – кивнула Мия, прикуривая сигариллу.

Йоннен отодвинул свой эль обеими руками.

– Хороший мальчик, – улыбнулась Мия, целуя брата в макушку.

– Мне нужна ванна, – вздохнула Мечница. – И кровать.

– Да, нам не помешало бы снять комнаты, – сказал Сид. – В лучшем случае Корлеоне просто где-то задержался на пару перемен.

– А в худшем? – спросил Мясник.

На это у Сида не было ответа, как и у Мии. Она затянулась сигариллой, почувствовала привкус гвоздики на языке и задумалась о том, что им делать, если Корлеоне так и не появится. У них оставались деньги, но их недостаточно, чтобы оплатить проезд за семерых. Они так и не придумали решение проблемы с Леди Бурь и Леди Океанов. И, оглядывая «Паб», Мия не обнаружила никого, кому она могла бы довериться так, как капитану «Кровавой Девы». Наконец-то обретя минутку покоя, она почувствовала, о чем говорил Мясник, увидела это в фальшивых улыбках, блеске лезвий и в синяках на лице официантки. Затаенную жестокость. Тонкий слой насилия под плотью этого города.

Трик медленно встал, надевая на голову капюшон и пряча свои черные руки в рукава.

– Я ПРОГУЛЯЮСЬ ПО ПРИЧАЛАМ И ПОГОВОРЮ С НАЧАЛЬНИКОМ ПОРТА. ВОЗМОЖНО, КТО-ТО ЗНАЕТ, ЧТО МОГЛО ЗАДЕРЖАТЬ «ДЕВУ».

– Разве ты не хочешь отдохнуть? – спросила Мия. – Немного погреться у огня?

– ЛИШЬ ОДНО В ЭТОМ МИРЕ МОЖЕТ МЕНЯ СОГРЕТЬ, МИЯ, – ответил он. – И ЭТО НЕ ОЧАГ В УГЛУ ЗАБЕГАЛОВКИ. Я ВЕРНУСЬ.