Книга Харон: Дракон в воротах. Медуза: прыжок тигра, страница 105 – Джек Чалкер

— Интересно, сколько здесь жителей? — поинтересовался я у Анджи.

— Трудно сказать, — после недолгого раздумья ответила она. — Все зависит от размеров пещер, хотя вряд ли они очень большие. Это ведь коренные, а не осадочные породы.

— Ну а примерно?

— Сотня — полторы от силы. Я утвердительно кивнул:

— Похоже, мы попали в столицу дикарей.

— Но это слишком маленький поселок, его даже городом назвать нельзя, — сказала Чинг.

— Наоборот, очень большой, — возразил я. — Сама посуди: как прокормить столько народа, не имея возможности запасать продукты впрок? Если бы они поселились где-нибудь в степи, где полно веттов, или в лесах, тогда другое дело. Но до ближайших пастбищ или лесных чащоб два дня пути. Думаю, они неспроста обосновались здесь.

Снующие по стенам люди — в основном женщины, одетые в звериные шкуры, — время от времени бросали на нас любопытные взгляды, но мы оставались на указанном месте. Наконец о нас вспомнили — из одной хижины вышла беременная женщина и подошла к нам.

— Пойдемте, — предложила она, — Старейшие готовы вас принять.

Я взглянул на спутниц, показывая всем видом, что разговаривать со Старейшими буду я, и мы направились к подножию скалы.

Прежде всего меня поразили стройные ряды факелов на стенах пещеры. Впервые мы увидели, что Дикие Люди используют огонь. К тому же мы слишком давно отвыкли от настоящего пламени.

Пещера уходила далеко в скальный утес, опровергая наши первые впечатления о размерах внутренних полостей. Но самое примечательное то, что примерно на десятиметровой глубине стены пещеры становились ровными и гладкими и наверняка были обработаны современными орудиями — скорее всего лазерными пушками.

Метров через сто коридор кончился, и мы оказались в большой прямоугольной камере с высоким потолком. Метрах в пяти от входа пол внезапно обрывался; внизу протекала быстрая горная речка. За ней, в скале, зияла ниша, явно вырезанная при помощи лазера, — об этом свидетельствовали аккуратные скругленные края. В нише на больших деревянных креслах восседали две очень старые женщины и мужчина примерно такого же возраста. Это были самые дряхлые люди, которых я когда-либо видел, но они производили впечатление вполне здоровых и трезвомыслящих. Как они попали туда через глубокую пропасть, оставалось загадкой.

Старейшие тоже были совершенно лысыми, а кожа их имела светло-серый оттенок. Многочисленные мелкие морщинки придавали ей неуловимое сходство с поверхностью окружающих скал. В неровном свете факелов старцы производили жутковатое впечатление.

Я беспомощно огляделся, но наша провожатая куда-то исчезла. Мы оказались лицом к лицу со Старейшими Народа Гор.

— Как зовут тебя, мальчик? — У старухи был высокий надтреснутый голос.

— Тарин Бул, или просто Тари, — ответил я.

— Это не настоящее твое имя. Больше всего меня потряс будничный тон, которым это было произнесено.

— Нет, — согласился я, — но сейчас меня зовут именно так.

— Ты родился не здесь, — вступил в разговор старик; и вновь это прозвучало как утверждение, а не вопрос.

— Да. Я направлен сюда из Конфедерации.

— В качестве осужденного?

И опять в самую точку! Меня охватило растущее беспокойство.

— Так получилось, — осторожно ответил я. Раскрывать карты еще рановато.

— Эти женщины — твоя семья? — спросила молчавшая до сих пор старушка.

— Да.

Последовала недолгая пауза.

— Странники сообщили, что ты сбежал из Рошанда, — сказал старик. — Почему?

Предельно кратко я рассказал им об оппозиции, предательстве и нашем чудесном спасении. Я старался представить только голые факты; подробно описал наши скитания по диким лесам в поисках людей. Они слушали абсолютно бесстрастно, только глаза их ярко сияли, обнаруживая живой интеллект и неподдельный интерес. Закончив повествование, я приготовился к дальнейшим вопросам о нашем прошлом, однако Старейшие внезапно сменили тему разговора.

— Что поведали тебе Странники об этом месте? — спросила одна из женщин.

— Они сказали, что отведут нас на стоянку своего племени.

Вся троица дружно, как по команде, усмехнулась.

— Отлично, — прокомментировала другая старушка. — Ну и как тебе наш лагерь?

— Мне кажется, это не лагерь и не стоянка племени, — ответил я.

— В самом деле? Почему ты так решил?

— Вы не в силах прокормить всех обитателей. Кроме того, вы называете охотников Странниками.

— Хорошо, очень хорошо, — одобрительно отозвался старик. — Ты прав. Это не лагерь. Скорее это уединенное религиозное пристанище. Ты обеспокоен?

— Нет. Конечно, если нам не отведена роль жертвенных агнцев.

Кажется, мои слова им понравились; раздались приглушенные смешки.

— Чего ты ищешь здесь, в глуши? — спросила наконец одна из женщин. — Зачем тебе понадобились те, кого жители Города называют Дикими Людьми?

— Я ищу Знаний, — ответил я. — На планете процветает чудовищное рабство, но люди даже не осознают этого. Горожане постепенно теряют человеческий облик и, подобно тубрам, отчаянно ищут покоя и безопасности в своих напичканных техникой мегаполисах; они стремятся как можно меньше обременять себя мыслительной деятельностью и работой — она нужна им лишь для того, чтобы удовлетворять основные потребности.

— А разве это плохо?

— Мне кажется, плохо. Властитель Медузы — настоящий дьявол, живое воплощение зла. Он методично убивает в людях то единственное, что делает их людьми, — свободолюбие. Хуже того, он вовлек Медузу в тайную войну против Конфедерации, а это чревато полным уничтожением планеты.

— И вы надеетесь вчетвером остановить его?

— Мы обязаны сделать все возможное, — честно ответил я. — Это лучше, чем просто сидеть сложа руки. Старейшины вновь надолго задумались.

— Ты сравнил горожан с турбами, а кем же считаешь себя? — нарушила наконец молчание одна из женщин.

— Нам удалось бежать, — улыбнулся я. — А полсотни человек покорно отправились на заклание. Значит, нас всех можно считать харрарами.

Старейшины с серьезным видом утвердительно покачали головами.

— В далеком прошлом мы тоже мечтали ниспровергнуть режим и освободить Медузу, — сказал старик. — Нам было уже за пятьдесят, когда города заперли защитными полями и ввели тотальный контроль. Из нас троих только я родился здесь, на Медузе, и тогда она еще не превратилась в тюрьму и сумасшедший дом одновременно. Потом СНМ устроила настоящий погром, и из всего населения планеты уцелело не более тысячи человек, в том числе и мы трое. Как и вам, нам пришлось бежать с пустыми руками.

— Значит, этот лагерь построен еще до катастрофы? — спросил я.