Онлайн книга «Сети кружевницы»
|
– Вас ввели в заблуждение. Арест возможен только по решению суда. А суда, как вы, наверное, понимаете, еще не было. – А шефа, то есть Петра Васильевича, правда убили? – Не могу сказать. Пока идут следственные мероприятия. А что вы можете сообщить по поводу происшествия в магазине, в котором работаете? – А Инга? Где она? Дома ее нет, телефон не отвечает. – От волнения бледное лицо Волынкина пошло пятнами. – Понимаете, Антон, при попытке скрыться от сотрудников полиции Инга получила травму. Она не арестована, нет. Просто сейчас находится в больнице. – В какой еще больнице? – Волынкин бросился на Щедрого и вцепился в воротник его куртки. – А ну-ка сядьте! – рявкнул Щедрый. Негромко так, но стекла в кабинете Бородина тревожно зазвенели. Хотя, может быть, Рыбаку это только показалось. Добрый полицейский Щедрый мгновенно трансформировался в злого. – Что это вы себе позволяете, гражданин Волынкин? Нападение на полицейского при исполнении? Может, прикажете вас задержать на сорок восемь часов? Антон помолчал, уставившись в пол и переваривая полученную информацию, а потом решительно заявил: – Это я. – Что – я? – Я убил Бородина. – За что? – Да ни за что. Вмазался вечером, показалось мало. Пришел к нему попросить в счет зарплаты. А он начал читать мораль. Ну я и того… – Того – чего? – Убил, значит. – А можно поподробнее? Чем конкретно убили? В какое место нанесли удар? – Ножом, чем еще. Не винтовкой же снайперской. А куда – не хочу на себе показывать. – Покажите на мне, я не суеверный. – Куда-то сюда, – Волынкин указал на район печени Щедрого. – И что он? – Упал. – Сказал что-нибудь при этом? – Не помню, говорю же – был под кайфом. – А когда он падал – может, что-то задел? Разбил? – Было что-то, но точно не скажу. Нужно посмотреть в магазине. – А труп? Труп куда дели? – Да не помню я! – взвыл Волынкин. – Сколько раз можно повторять! – А одежда на вас какая была – эта же или вы переоделись? – Эта. Точно эта. – А где же тогда кровь? При ударе ножом вы обязательно должны были испачкаться. – Не знаю. Значит, не испачкался. – А нож? – Да что вы заладили? Говорю же – был под кайфом. Что убил – помню, а все остальное – как в тумане. – Слушай, мальчик, – взревел Щедрый, – ты что мне тут ваньку валяешь? А в курсе ли ты, что дача заведомо ложных показаний согласно части 2 статьи 307 Уголовного кодекса Российской Федерации предусматривает санкции до пяти лет лишения свободы? Плюс статья 294 «Воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования» – еще два года. Подозреваю, привлекаешься ты впервые, а потому на полную катушку суд, конечно же, тебя не закроет, но получить полтора-два года тюрьмы за свой цирк перед нами с Иваном Станиславовичем, – тут Щедрый указал головой на Рыбака, и тот важно покивал, – вполне реально. Иван понимал, что майор специально сгущает краски, запугивает свидетеля, который по непонятной причине занимается самооговором. Ведь частицы мозгового вещества, обнаруженные, по словам Щедрого, в крови неизвестного, никак не могли быть результатом ножевого ранения в печень, а значит, парень врет. Вот только кого он выгораживает? – Так что давай мы сделаем вид, – продолжал тем временем Андрей, – что ничего из сказанного тобой до этой минуты мы с Иваном Станиславовичем не слышали, и дальше ты будешь говорить правду, только правду и ничего, кроме правды. Пойдет? – Только Инга не убивала. – Отставить Ингу, – усталым голосом произнес Щедрый. – Ты про себя говори. Если Инге понадобятся адвокаты, я тебе сообщу. Лучше скажи, где ты был сегодня ночью? – Так спал. – Кто-то может это подтвердить? – Никто, один я спал, – грустно заявил Волынкин. – Что, и девушки у тебя нет? – Почему нет? Есть… Только вот… – Поссорились, что ли? – Нет, она просто еще не знает, что она моя девушка. У нас вчера было первое свидание. – О как! Поздравляю. Значит, после свидания с девушкой ты вернулся, лег спать, проснулся и… – В полвосьмого только проснулся. Умылся, оделся и побежал на работу. По дороге купил мини-пиццу в «Беконвилле» на Щорса, я туда часто забегаю, когда дома не успеваю поесть. – А разве вас не кормит Зуева? – Кормит, конечно. Но она сначала в магазине убирается, и потом… Овсянка на завтрак меня не вдохновляет. «То-то я смотрю, что вы с Федором как близнецы-братья, – подумал Рыбак. – Пиццееды! Каша его, видите ли, не вдохновляет!» – Понятно, – кивнул Щедрый. – «Беконвилль» значит, на Щорса. Проверим. В этот момент у Рыбака завибрировал телефон. Даже не глядя на дисплей, по рингтону он понял, что звонит Кристина, и, извинившись, поспешил выйти из комнаты. – Вань, Федор говорит, что, судя по биллингу твоего телефона, ты сейчас в антикварной лавке. Да? – Никуда от вас не спрячешься, – согласился Рыбак. – В ней. – Знаешь, что я хотела у тебя попросить? – Пока нет! – А можешь взять материал для анализа ДНК? Тимур переживает, что обещал Бородину помочь с установлением родства и не сделал. Ты же знаешь, как он трепетно относится к своим обещаниям. – Как ты себе это представляешь? – Ну там же есть целая лужа крови! Отковырни кусочек! – Легко сказать! Ты сама представляешь, о чем просишь? – Между прочим, Ася уже взяла образец у Инги. Тимур сейчас к ней едет. И с лабораторией он договорился, обещали дать результат в максимально сжатые сроки. Дело только за тобой. Тимур из больницы сразу к тебе поедет. Ну чего ты молчишь? Или мне позвонить Андрею? «Вот манипуляторша!» – мысленно возмутился Рыбак, а вслух сказал: – Не надо, я сам. Вид бурого пятна с белыми фарфоровыми осколками в очередной раз напомнил Рыбаку милицейские будни, когда подобная картина не была для него редкостью. В принципе взять образец – не проблема. Вот только как расценит Щедрый такое вмешательство в ход вверенного ему следствия? И не будет ли у майора неприятностей из-за того, что кого-то терзают невыполненные обещания? Да ведь если это действительно кровь Бородина, значит, все обещания автоматически аннулируются. Не надо подтверждать родственную связь между ним и Ингой – даже в случае ее отсутствия девушка не перестанет быть наследницей состояния антиквара. Да и мать Инги искать не нужно – зачем ей такая? Ведь ежу понятно, что таинственная девушка Волынкина – это Инга. Бородин переживал, что в случае его смерти о его предполагаемой внучке некому будет заботиться – так вот он, заботник, защитник, кормилец. Хотя нет, кормилицей в данном случае станет Инга, а Волынкин – распорядителем средств жены. Тоже вполне почетная должность. Главное – денежная. |