Онлайн книга «Клин клином»
|
Ситуация, конечно, сложилась неординарная. Мы сидели друг против друга, он на стуле, я в кресле, и спокойным, легким тоном говорили такие вещи, от которых, казалось, должны содрогнуться небеса. Говорила, собственно, я, а он с неописуемым тактом прикидывался, что мне не верит... Дамская глупость не знает границ, и все же есть последняя черта, которую дама никогда не переступит, если не хочет поставить крест на собственной чести и достоинстве. Дальше остается либо победить, либо погибнуть. Я свой Рубикон перешла, положив погибнуть. – Позволь задать еще один неделикатный вопрос, – сказала я с дружеской заинтересованностью. – Есть у тебя женщина, к которой ты неравнодушен? На лице его явственно читалось, что ему сильно не по себе и, будь его воля, он бы от ответа ушел. Но со мной в прятки не поиграешь, он меня изучил достаточно, чтобы даже не пытаться. – Как сказать... – захлопал он простодушными своими очами. – Пожалуй что есть... Отчаянным усилием я взяла себя в руки, решив испить чашу до дна. – И давно это у вас тянется? – Тянется!.. Слово-то какое! Месяца полтора, как ты изволила выразиться, гм.., тянется. – Как жевательная резинка, – брякнула я. Понимала, что несу совсем уж непотребную галиматью, но остановиться не могла. – Надеюсь, до женитьбы у вас не дойдет? – Я тоже надеюсь... – В таком случае мог бы меня и поблагодарить: я тут компрометирую себя – и при этом щажу твою деликатность, а ведь могла скандал закатить, в истерике биться... – Премного благодарен! Должен признаться, ни с кем в жизни у меня не было таких разговоров, как с тобой. После каждой нашей беседы как минимум неделю приходишь в себя... Я предоставила ему возможность приходить в себя и спустилась на лифте в бренную юдоль. В кармане у меня оставалось всего восемьдесят семь злотых и двадцать грошей, не хватит до конца месяца даже на такси. Вопрос насчет куска хлеба отпадал сам собой, теперь не до еды. Сигаретами я запаслась, чаем тоже... Ну что ж, придется возвращаться на своих двоих. Дома я устроилась с ногами на диване, обложившись подушками. Вообще-то после всего, что случилось, речной милиции уже следовало выловить из Вислы мой труп, ведь никаких причин жить дальше у меня не имелось. Роман у него тянется.., полтора месяца.., женщина с не очень интеллигентным голосом... Да ну его, пусть тянется хоть до самой смерти! А я-то, подумать только, я-то, дуреха, еще надеялась... Зазвонил телефон. Я нехотя потянулась за трубкой. – Алло, Скорбут... – Надоело, – убитым тоном протянула я. – Мне это уже осточертело... – Всем осточертело. – гневно отрезал голос в трубке. – Удивляюсь, как они еще держатся. Изо дня в день, из ночи в ночь бесконечная конспирация, не знаешь, кто тебе враг, кто друг. Тут нужно адское терпение! Плюс эти проклятые гонки... – Мне уже все равно... – Не деморализуйте людей! Небось нам тяжелей приходится! В-3, скорей всего, завтра, в районе сто три. Надо будет еще сверить время... Гонки в районе сто три? Да пускай, мне-то какая разница. Тут бы с собой разобраться, со своей идиотской выходкой – что со мной стряслось, приступ мазохизма, что ли? Как теперь жить? Господи, до чего же я не люблю быть несчастной, сил моих больше нет! И я взбунтовалась. Не буду несчастной, и все тут! Хватит. Пора кончать со страданиями, глупыми трагедиями и гротескными страстями. С сегодняшнего дня ставлю на всякой лирике крест! Никаких надежд, никаких иллюзий, клин клином, и баста! Боже милостивый, немедленно ниспошли мне клин! Тут я вспомнила тот свой “клин” и почувствовала, как меня захлестывает лютая ненависть к человеку, с которого все и началось, который не спас меня от сердечной травмы, да еще и сыграл надо мной злую шутку. И после всех своих злодеяний, оставив меня в дураках, дематериализовался – не иначе как убоявшись моей мести. О, лютая ненависть – вот что мне надо, вернейшее средство для поднятия духа!.. Я закурила сигарету и, силой благотворного чувства возвратясь к жизни, погрузилась в тягостные воспоминания... * * * Хоть и отброшенная за грань нищеты, я все-таки взяла такси, чтобы съездить на Волю в Народный совет. Не было ни времени, ни настроения связываться с коммунальным транспортом. В результате ночных бдений я приняла на вооружение подлую и низменную жизненную программу буду роковой и неотразимой, буду разбивать сердца кому ни попадя, в первую очередь некоторым взятым на заметку субъектам. У меня разбилось, вот и им поразбиваю вдребезги. Я сидела рядом с таксистом, мысленно потирая в злорадстве руки. В голове у меня клубились замыслы один кровожадней другого. Мы еще повоюем! У скрещения Свентокшиской с Новым Святом мелькнула на переходе долговязая мужская фигура. Темные волосы, знакомый силуэт... Шел он с женщиной, и я невольно подумала, что теперь-то уж присмотрюсь к дамочке, с которой некогда мы были вроде как соперницы. Я уставилась на нее – и глазам своим не поверила. Возраст, наряд, внешность – все наперекор, все не совпадало с моими ожиданиями. Как же так, этот человек, насколько мне известно, водится лишь с дамами из высших кругов, что это с ним, с кем он идет по улице? Я перевела взгляд на спутника. Мы как раз поравнялись, и я разглядела его лицо Господи, спаси и помилуй!.. Увиденное до того меня ошарашило, что парализовало все рефлексы. Я превратилась в соляной столп – даже шею не сумела повернуть, чтобы оглянуться вослед человеку, в существование которого уже перестала верить. На этот раз об ошибке не могло быть и речи. Это он, его лицо, оно мне навсегда врезалось в память – таким, каким я видела его в тот драматический вечер, в свете интимного полумрака! Нарочно не придумаешь – попался на глаза в самый подходящий момент Надо сказать, способность изумляться, говорить и шевелиться вернулась ко мне лишь на Свентокшиской, после сложного поворота влево. Способность рассуждать запоздала еще больше, какое-то время я сидела в полном трансе, потом взвизгнула: – Заворачивайте назад! – И тут же, вспомнив о безденежье, дала отбой: – Нет, остановитесь! А чего останавливаться, не мчаться же за ним на своих двоих... – Нет, езжайте! Что делать? Ехать наперерез? – Сверните влево, в первую же улицу! Быстрей! Опять не то, ничего это не даст, доеду до Варецкой, там есть полоса с обратным движением... – Погодите, не сворачивайте! – Вы бы, мадам, решили, чего вам нужно, – занервничал водитель, которому надоело тормозить, давать газ, переключать свет, подчиняясь моим прихотливым командам. – Вон уж и постовой на нас глазом стреляет. Плохо дело, уйдет он от меня... Ну же, шевели мозгами! |