Книга Прелестная бунтарка, страница 12 – Мэри Джо Патни

— Да, мэм. — Гордон отвесил ей легкий поклон. — Лорд Джордж Гордон Ричард Одли к вашим услугам.

— Боже правый! — Слыша столь длинную череду имен, миссис Тернер заморгала. — Дорогая, это означает, что вы леди Джордж Одли?

Калли улыбнулась:

— Мы в Америке, так что мне показалось неуместным использовать английский дворянский титул. Не говоря уже о том, что для швеи он звучал бы претенциозно.

В отдалении послышались крики и выстрелы. Миссис Тернер нахмурилась.

— Надо войти в дом, одному богу известно, что за люди орудуют сейчас в Вашингтоне. Пойдемте ко мне, вам нужна еда и безопасное место, где можно переночевать. Вам придется спать в одной комнате, но не думаю, что вас это расстроит.

— Нет, мэм. Вы правы, нам действительно необходимо где-то укрыться на ночь. — Гордон с нежностью посмотрел на Калли. — Дорогая, нам надо о многом поговорить.

— Сколько времени прошло с тех пор, как вы виделись в последний раз? — спросила миссис Тернер.

Калли вздохнула:

— По-моему, целая вечность. Спасибо за ваше предложение, Эдит, но у вас и без того полон дом народу. Мы можем переночевать в гостевом коттедже на моем участке.

— Дорогая, вы уверены? Это же почти лачуга.

— Пусть лачуга, зато знакомая и удобная. — Калли уже не терпелось там оказаться. — Но если вы можете выделить нам немного еды и питья, я буду очень благодарна. Хлеба, сыра и вашего чудесного лимонада…

— Я сейчас же пришлю вам корзинку. — Эдит снова обняла подругу. — Эта ночь была ужасной, но по крайней мере ваши дети и слуги в безопасности, и ваш муж жив! Попытайтесь уснуть, у вас изможденный вид.

— Да, теперь, когда муж со мной, я верю, что все будет хорошо. — Эдит вернулась к себе. — Ричард, сюда. — Калли кивнула на заросли кустарника за садом, озаренным пламенем пожара. — Этот коттедж раньше был помещением для рабов, но у меня нет рабов. Домик стоит уединенно и окружен деревьями, так что здесь будет гораздо прохладнее, чем в мансарде Эдит. Тут имеется и конюшня для твоего коня. Она сейчас пустует, потому что на моих лошадях уехала в Балтимор моя семья, но вода и корм есть.

— У тебя больше земли, чем кажется, глядя со стороны фасада дома, — заметил Гордон, поднимая поводья своего коня. Вслед за Калли он вышел на садовую дорожку, которая вела в глубину двора, к деревьям. Пламя пожара ярко освещало ее. — Я рад, что мы будем одни, ведь нам так о многом нужно поговорить.

Гордону не терпелось узнать, как получилось, что Калли оказалась здесь. К тому же ему и его якобы жене нужно было согласовать их выдуманные версии.

Пока он ставил коня в стойло и занимался им, Калли достала из-под цветочного горшка рядом с дверью гостевого дома ключ от двери. Войти внутрь было для нее огромным облегчением. Коттедж маленький, в гостиной стояли лишь потертый диван и стулья, а в тесной спальне имелись умывальник, буфет и придвинутая вплотную к стене двуспальная кровать. В крошечном алькове рядом с гостиной устроена кухня. Мебель была очень простой, посуда состояла из разных предметов от сервизов, отправленных сюда из главного дома, но сама обстановка коттеджа с белеными стенами, полированным сосновым полом и выцветшими ковриками действовала успокаивающе. На разделочном столе имелся водяной насос, в импровизированной кухне хранились самые простые продукты вроде чая и сахара. В маленьком камине были даже приготовлены дрова, хотя, конечно, августовской ночью в Вашингтоне никто не собирался его топить.

Калли зажгла лампу и задумалась. Ужасно потерять дом и свое швейное ателье, но ее дети и ближайшие друзья в безопасности, по крайней мере сейчас, и это главное. Самым прекрасным было открытие, что лучший друг детства жив, потрясающе красив и снова играет роль ее спасителя. Однако это озадачивало. Как такое возможно, что он появился здесь, да еще так вовремя?

Пока Калли открывала окна, чтобы впустить свежий воздух, горничная Эдит в сопровождении какого-то мужчины принесла корзинку, щедро наполненную продуктами и напитками. Калли разбирала содержимое корзинки, когда в дверь вошел Гордон с седельными сумками в руках. Отлично сшитый голубой сюртук, лосины, рубашка тонкого белого льна, начищенные до блеска сапоги, — он выглядел так, будто собирался кататься с дамой по Гайд-парку. Положив седельные сумки у двери, Гордон снял сюртук, шейный платок и сапоги. Широкоплечий, красивый и невероятно мужественный, теперь он выглядел как джентльмен в будуаре леди. Калли смотрела на него во все глаза и не могла оторваться, ей потребовалось сделать над собой усилие, чтобы вновь заняться корзинкой с едой.

— Здесь приятно и относительно прохладно, — произнес Гордон. — Хорошо, что этот коттедж расположен так, что его не видно. Часто у тебя бывают гости?

— Почти никогда, но мне нравится само название «гостевой коттедж», оно звучит гораздо лучше, чем «старая хижина для рабов». Это скорее место уединения, нежели гостевой дом. Порой я здесь работаю, когда мне хочется тишины или просто побыть одной. Мои слуги, Джошуа и Сара — муж и жена, они остаются тут на ночь. — Калли нарезала хлеб, сыр и окорок и выложила их на щербатое блюдо. Затем достала из корзинки бутылку красного вина. — Эдит щедрая. Можешь открыть бутылку? В выдвижном ящике буфета есть всякие кухонные приспособления, а в отделении под ним — стаканы.

— Вино — как раз то, что нам сейчас нужно.

Гордон открыл бутылку и налил вино в два разных по форме стеклянных стакана. Протянув один Калли, он чокнулся с ней и произнес тост:

— За выживание!

— За выживание! — эхом откликнулась Калли.

Даже полураздетый Гордон оставался до мозга костей английским джентльменом, но при этом был волнующе… привлекательным. Его присутствие трудно было игнорировать. В истинно джентльменской манере Гордон отодвинул от стола обшарпанный деревянный стул:

— Не соблаговолит ли леди присесть?

Калли рассмеялась, взмахнув голубыми юбками:

— Манеры, которым нас обучили в детстве, никуда не деваются, правда?

— Да, — кивнул он, — мы можем игнорировать эти уроки, но никогда не забываем их.

Гордон сел напротив Калли и стал сооружать бутерброд с сыром и окороком. Когда бутерброд был готов, он протянул его ей.

— Манеры могут быть весьма полезны, когда нужно убедить других в твоем благородном происхождении, а ты грязный и в лохмотьях.

— Тебе приходилось это делать? — поинтересовалась Калли.

— Да.

Он усмехнулся озорной мальчишеской улыбкой и стал готовить второй бутерброд для себя.

Последние несколько дней Калли почти не ела и сейчас поняла, что умирает с голоду. Но после двух бутербродов и второго стакана вина почувствовала, что готова встретить лицом к лицу все, что может последовать дальше. Калли встала.

— Я тебя ненадолго оставлю, мне нужно переодеться.

— Конечно. — Гордон галантно поднялся, снова демонстрируя превосходные манеры. — У вас тут убийственная жара. Это сильный довод в пользу того, чтобы вернуться в Англию.