Онлайн книга «Тайна турецкого паши»
|
– Правда, пахнет замечательно. – На вкус еще лучше! Только запомните – ракию не пьют залпом, как водку, только маленькими глотками! Ника под взглядом официанта сделала маленький глоток. – Ну как? – спросил тот с надеждой. – Прекрасно! Она чуть покривила душой, потому что «дунечка» была ужасно крепкая, у нее прямо дух захватило. – И закусите этим пирожком. Ника послушалась. Пирожок оказался с брынзой или с домашним сыром, он буквально таял во рту. – Вы пока выберите заказ, как только будете готовы, я сразу же к вам подойду! – Официант положил на стол две книжки меню и деликатно удалился. Ника пролистала меню и повернулась к Андрею. – Ты знаешь, что такое плескавица? – Понятия не имею. – А чевапичи? – Аналогично. А мы сюда вообще зачем пришли? Ника не успела ответить, потому что к их столу подошел высокий плечистый мужчина средних лет. Лицо его показалось Нике знакомым, и она почти сразу сообразила, в чем дело: именно он послужил моделью для портрета на гардеробном номерке. Но и тот, в гардеробе, тоже похож. Они тут все чем-то похожи… – Добрый дан! – проговорил он, вглядываясь в лицо Ники. – Вы Миодраг? – спросила девушка. – Да, я Миодраг. А вы, наверное, дочь Дмитрия Джовановича? – Да, я Вероника. Вот мой паспорт… – Ника полезла было в сумку, но Миодраг остановил ее жестом: – Не надо! Вы так похожи на него! И самое главное – вы принесли номер. Пойдемте со мной. Ника хотела спросить Миодрага, куда и зачем он ее зовет, но не решилась задать эти вопросы. Она поднялась из-за стола, вопросительно взглянула на Андрея. – Наверное, мне лучше подождать вас здесь? – проговорил тот несколько настороженно. – Да, лучше подождать! – ответил Миодраг за Нику. Встретив взгляд его темных глаз, Андрей успокоился и сел на место. Однако ракию на всякий случай решил не пить. Как-то все это странно… Дочь Джовановича… Ника всегда жила только с матерью, про это и Татьяна говорила. И тут вдруг отец возник… Да, похоже, у нее в жизни наступили большие перемены. Замужество, переезд в большой город, отец… судя по всему, отца уже нет, так бы он пришел сюда вместе с дочерью. Что все это значит? А это значит, с горечью понял Андрей, что ему в жизни Ники нет места. По всему выходит, что так. И он, разумеется, не будет мелькать у нее перед глазами и мешаться под ногами. Он только убедится, что с ней все в порядке, никто и ничто ей не угрожает, а потом деликатно уйдет с ее дороги… Потому что сейчас с ней явно что-то не то. Нет рядом никого, кто бы помог хоть советом, хоть делом. А вот интересно, муж-то куда подевался? Он все-таки отхлебнул ракии. – Не залпом… – укоризненно сказал появившийся официант. – Маленькими глотками… Ника вслед за Миодрагом вышла из зала через служебную дверь, они миновали кухню, где царили запахи жареного мяса и свежей зелени, свернули в узкий сводчатый коридор. По этому коридору прошли еще немного и остановились перед массивной дубовой дверью. Миодраг достал связку ключей, одним из них открыл дверь и пропустил Нику вперед. Она оказалась в просторном подвале, где вдоль стен были размещены многочисленные полки с запыленными винными бутылками. В дальнем конце подвала находилось несколько бочонков, в днища которых были вделаны краны. В общем, классический винный подвал, какие Ника видела прежде только в кино. Ника все еще не понимала, зачем ее сюда привели. Ей стало как-то неуютно – одна, в полутемном подвале наедине с незнакомым мужчиной… Миодраг тем временем прошел в конец подвала, подошел к одному из бочонков, повернул кран. Ника удивилась – он не подставил под кран какую-то емкость, и вино сейчас польется на пол… Но этого не произошло. Вместо этого днище бочонка открылось, как дверца шкафа. Миодраг запустил внутрь бочонка руку и достал оттуда небольшую шкатулку из темного дерева. Повернувшись к Нике, он протянул ей шкатулку и проговорил: – Вот то, что я должен был вам отдать. Ника взяла шкатулку в руки, осмотрела ее. Крышка шкатулки была сплошь покрыта искусной резьбой, в центре, среди узоров, выделялась какая-то надпись на непонятном восточном языке. – Что это? – удивленно спросила Ника Миодрага. – Что я должна с этим делать? – Я не знаю. – Миодраг пожал плечами. – Я должен был сохранить эту шкатулку и отдать тому, кто принесет номерок. Больше ничего я не знаю. Может быть, вам поможет Юлия… – Юлия? – переспросила Ника. – Ну да, Юлия Милановна… ваш отец очень ей доверял. Ника хотела было сказать ему, что Юлию Милановну убили, но вовремя прикусила язык. Всегда лучше лишний раз промолчать… говорят же, что молчание – золото… А этот Миодраг, похоже, и правда ничего не знает. – Отец… он часто здесь бывал? – спросила она, чуть запнувшись, уж очень непривычно было произносить слово «отец». – Заходил иногда, – ответил Миодраг, как ей показалось, неохотно. И Ника поняла, что ее расспросы ни к чему не приведут. Что ж, придется разбираться самой. Миодраг проводил ее обратно в ресторанный зал. Андрей встретил ее растерянным взглядом. Перед ним на столе стояло огромное блюдо, на котором возвышалась целая гора каких-то колбасок, мясных рулетов, обжаренных ребрышек и прочих деликатесов, посыпанных свежей зеленью. – Что это? – удивленно и испуганно спросила Ника. – Мешано месо! – тут же ответил за Андрея вывернувшийся откуда-то официант. – Понимаешь, я не знал, что выбрать, – смущенно оправдывался Андрей, – и попросил его принести что-нибудь на свой вкус. Вот он и принес… это. – Это очень, очень укусно! – вставил официант. – Это главное сербское блюдо! – Да, но это очень, очень много! – возразила Ника. – Нам столько за целый день не съесть! – Вы только попробуйте! – уговаривал официант. – Вам понравится! Очень понравится! Ника нацепила на вилку какую-то колбаску, откусила кусочек. Это действительно было очень вкусно. Официант налил ей из кувшина домашнего вина и деликатно удалился. Ника сделала глоток вина. Оно было простым, но очень вкусным, в нем чувствовался аромат меда и фруктов. На мгновение Нике показалось, что все ее неприятности не так уж серьезны, а жизнь, несмотря ни на что, прекрасна… Но тут она вспомнила про Сергея… как она могла забыть о нем, пусть ненадолго? Сидит тут в ресторане, объедается, а он, может быть, умирает от голода и холода! |