Книга Любовь с привкусом проклятья, страница 50 – Наталья Жарова

Откинув голову на спинку кресла, вздохнула. Дикий зверь внутри графа был не чем иным, как страхом в очередной раз оказаться ненужным. И кажется, сегодня я помогла ему выбраться наружу.

* * *

– А платья развешивать как всегда? – щебетала служанка, с интересом рассматривая красный наряд. Наверняка заметила, что недавно надевала.

– Да, как всегда.

– И… красное платье тоже?

Я мельком огладила ткань и отвернулась.

– Конечно.

– Как прикажете, – служанка кивнула.

В доме было слишком шумно, слишком красочно, и это утомляло. Я привыкла к размеренной и спокойной жизни в темном замке, городская суета теперь казалась нарочито живой.

Сегодня поутру я заявилась к дяде, намереваясь застать родственника врасплох, но, к сожалению, никого дома не оказалось. Видимо, стареющий ловелас провел ночь у одной из своих содержанок, либо в игральном доме госпожи Ди. И то и другое было мне отвратительным, поэтому, велев прислуге возвращаться, я покинула дядино жилище, черканув небольшую записку, мол, жива-здорова, почти разведена. Не знаю, как он воспримет подобную новость, но уверена: ничего хорошего не услышу.

Дядя появился только через четыре дня.

Постучал в дверь, удивился, что никто не открывает, попытался заглянуть в окна первого этажа, но тут же отдернулся от стремительно закрывающейся шторы – прислуга была предупреждена.

Я сидела в гостиной и спокойно пила чай, когда кучер Этьен неловко протиснулся в приоткрытую дверь.

– Не уходит, госпожа, – посетовал он.

– Уйдет. Померзнет немного и уйдет.

– Может, открыть?

– Ни в коем случае. Дверь для прислуги заперли? Туда не сунется?

– Все закрыто, как вы и велели.

– Замечательно, – я ласково улыбнулась мужчине.

Этьен был тем самым человеком, который провожал меня в новую жизнь несколько недель назад и больше всех радовался возвращению. Кажется, служба у дяди ему не понравилась.

– Скажи-ка, Этьен, а сколько дядюшка задолжал вам за это время? Наверняка сэкономил на жалованье. – Я отпила чай.

Кучер замялся.

– Двадцать золотых…

– Понятно. Зайди вечером, все выплачу.

– Спасибо, госпожа. Нам вас не хватало. И вовсе не в деньгах дело, не подумайте! Волновались очень, говорят, жены у графа на цепи сидят, с пола едят, как собаки…

– Глупости, – я со стуком поставила чашечку на столик, – сан Венте вовсе не чудовище. Видишь же, ничего со мной не случилось.

– Боги, значит, помогли, – с уверенностью ответил мужчина и, поклонившись, вышел.

* * *

Я скучала по сан Венте. Это единственное объяснение бессоннице и тяге к прошлому. Не помогали никакие отвлеченные занятия, книги и бесчисленные чашки чая, мысли постоянно возвращались к суровому мужчине с черными, как омут, глазами. Я пыталась смириться с болью в сердце и научиться скучать без слез, но пока ничего не получалось.

А еще через два дня, наполненных мукой и тяжелыми раздумьями, в двери дома постучался нежданный гость…

– Госпожа, там какой-то господин вас требует, – сообщила зарумянившаяся служанка.

– Какой господин? – Я отложила в сторону книгу. – Дядя?

– Нет, совершенно неизвестный.

Я нахмурилась. Неизвестный мужчина? Кто бы это мог быть?

Сердце застучало, а во рту пересохло. Первая мысль: сан Венте! Подумала и тут же себя одернула: разве можно вспоминать о нем постоянно? Разве можно позволять сердцу руководить разумом? Да и не мог он прийти, не должен. Глупо это, бессмысленно.

– Пусти и проводи в гостиную. – Я поднялась и поправила воротничок домашнего платья. – Спущусь через пару минут.

– Хорошо, госпожа.

Служанка убежала, а я внезапно поняла, как сильно хочу, чтобы незваным гостем был именно сан Венте.

С замиранием сердца спустилась по лестнице, забывая вдохнуть, открыла дверь гостиной и с огромным разочарованием уперлась взглядом в серебристые волосы стоявшего ко мне спиной мужчины.

– Филин…

– Миледи, – чародей обернулся. – Доброго дня.

– Доброго, – я кивнула. – Не ожидала тебя увидеть. С чем пожаловал?

– Вы забыли питомца, – он указал рукой в угол комнаты, где стояла большая корзина с мирно спящим лисенком. – Милорд сказал, что он подарил его вам и не имеет права оставлять у себя.

– А больше он ничего не сказал?

Филин грустно улыбнулся.

– Вы успели хорошо узнать супруга, миледи, и наверняка понимаете, что граф не из тех людей, кто будет изливать душу прислуге.

– Ты для него не прислуга.

– Именно поэтому я вижу, что он не спит, почти не ест и все свободное время проводит в вашей бывшей комнате. Он корит себя за несдержанность и за то, что посмел поддаться искушению.

– Какому искушению? – я покачала головой. – За все время я не слышала от него ни одного правдивого слова.

Чародей резко вздохнул, будто собирался возразить, но потом передумал.

– Не мне судить ваш брак, миледи. Не мне выпускать на волю чувства графа и тем более ваши. Но вы всегда были разумной, иногда даже слишком, так почему же сейчас, когда ваше благоразумие может сослужить хорошую службу, вы отказываетесь верить рассудку?

– Просто устала, – призналась я и села в кресло. – Присаживайся. Последнюю неделю события сменяют друг друга слишком резко, но думаю, ты не можешь упрекать меня в недальновидности. Кофе, чай? Путь сюда неблизкий, переночуешь? Прикажу приготовить комнату.

– Увы, миледи, в городе есть еще дела, задерживаться не могу, но за кофе буду благодарен, – вежливо ответил Филин, опускаясь на соседнее кресло.

Я проследила, как плавно он двигается. Филин был стройным и приятным мужчиной, многие девушки сочли бы его привлекательным, даже моя служанка зарумянилась, стоило обменяться парой слов с «неизвестным господином». Но разве могла эта мягкость потягаться с необузданной страстью сан Венте?

– Граф говорил, что ты собираешься жениться, это правда? – я улыбнулась.

– Верно, миледи, на Ирис. Она уже согласилась.

– А ты когда-нибудь ее обманывал?

– Приходилось. – Филин расслабленно повел плечами. – А как без этого? Бывают вещи, которые ей знать опасно. Но поверьте, ни одна моя ложь не причинит вреда ни ей, ни ее репутации.

– Вот видишь, – я сделала знак прислуге, и на стоящем рядом столике появились две чашки с ароматным напитком, – ты заботишься о ней.

– Милорд тоже заботился о вас.

– Только его забота какая-то… особенная.