Онлайн книга «Сюзанна и Александр»
|
–– Едва вы вошли, я прочитал у вас на лице твёрдое желание довести дело до конца. А чтобы сделать это, вам придётся потратить немало средств. Вот почему вы должны быть богаты. Увы, деньги правят миром. А уж Францией и подавно. –– Вы… вы думаете, – спросила я с надеждой, – что деньги – это всё? Больше от меня ничего не потребуется? Он на пальцах пересчитал: –– Вам потребуются: деньги, терпение и очарование. –– Вот как? – Я заулыбалась. – Очарование тоже? –– В большей степени, чем вы думаете. –– Надеюсь, до известных пределов? –– Не могу вам сказать. Вы это увидите сами. Впрочем, это зависит ещё и от того, до какой степени вы намерены жертвовать собой ради мужа. –– Я… я очень многим готова пожертвовать, – проговорила я. – Скажите, господин Талейран, чего я могу добиться? –– Я вам обо всём расскажу. Я согласен быть посредником. И даже советчиком. Причём, – он поставил чашечку на стол, – я могу вам сказать очень искренне, что вы можете мне доверять. Складка у него между бровями разгладилась. И если у меня ещё оставались сомнения на его счёт, то сейчас они исчезли. Он действительно не обманывал меня. Он был готов помочь. –– Ах, господин Талейран, я с таким трудом верю в удачу! У были надежды на вас, это правда… но я даже предположить не могла… –– Что человек, предавший короля и аристократию, способен помочь? Ах, мадам, не всегда следует верить слухам. –– Порой слухи характеризуют вас с лестной стороны, господин де Талейран. Он улыбнулся. –– Возможно… Однако даже эти слухи не скажут, что я сентиментален. А тем не менее это так. Меня мучает ностальгия, сударыня. Тоска по старым временам. По королю… Кто не жил при Старом порядке, тот не знал сладости жизни. Вы моложе меня, но и вам, пожалуй, это чувство знакомо. –– Да. Старые времена были вовсе не плохи для нас. Да и Людовик XVI желал Франции только добра. Талейран несколько ворчливо произнёс: –– Людовик XVI всю жизнь хотел только добра и всю жизнь делал только зло. Именно он вдребезги разбил аристократию. И мы с вами сейчас, мадам, – всего лишь жалкие осколки. Мы можем стать мятежниками, как ваш муж… или приспособиться к новой власти, как, например, я, но мы чужие в новом времени. Оно не для нас. И тоска, – сказал он с усмешкой, – тоска – это отныне вечное наше проклятие. Жалкие осколки… Так ли это? Его слова задели меня. Нет, он не прав. Он сравнивает себя с нами, а этого делать нельзя. Нас притесняют, но мы ничему не изменили. У нас нет в душе того разлада с совестью, как у него. Нам нечего стыдиться. Мы живём, может быть, во вражде с властью, но в согласии с самими собой. Талейран резким движением подался ко мне. –– Ну, а теперь поговорим о том, что вам следует делать. Его советы разъяснили мне мою задачу. Мою стратегию и тактику. Следует пожить в Париже, побывать на приёмах. Он, Талейран, окажет мне в этом содействие. Не стоит брезговать новым буржуазным светом. Полезно завести важные знакомства. Дело продвигаться будет медленно, потребует терпения и затрат – из этого я поняла, что расчёты мои были правильны, что мне придется задержаться в Париже до самого лета. Люди, в руках которых судьба моего мужа, – это военный министр Шерер и, конечно же, сам Баррас. –– Им придется платить, – повторил Талейран. – Я сведу вас с ними. –– Нет слов, как я вам благодарна, господин министр. –– Благодарить пока не за что. Ещё ничего не сделано. –– Нет. Сделано. Я уже получила надежду. Теперь меня ничто не остановит. Он улыбнулся. –– Любопытно было бы взглянуть на этого человека, вашего мужа… ради которого вы так стараетесь. Впрочем, о его подвигах я уже наслышан. Безумный он человек. –– Безумный? –– На мой взгляд, он пытается повернуть время вспять и поэтому его всегда будет ждать поражение. –– Он верен роялизму. Идея служения королю для него важнее возможности выглядеть современным. –– Глупости, – безапелляционно заявил Талейран. – О каком короле речь? Людовик ХVIII не имеет никаких шансов быть коронованным. Кроме того, ни одна идея не стоит разлуки с вами. Если чудо свершится и господин дю Шатлэ вернётся к вам, первое, что вам надо сделать, – это дать ему хорошенько понять, что вами следует дорожить. Когда я, распрощавшись с министром, уже спускалась по парадной лестнице в сопровождении лакея, холодный голос окликнул меня: –– Мадам дю Шатлэ! Я остановилась. Талейран, прихрамывая, – я только сейчас заметила, что он хромой, – спустился вслед за мной на несколько ступенек. –– Вы забыли, мадам. С этими словами он протянул мне мой вышитый кошелёк. Кровь прихлынула к моему лицу. Дрожащими пальцами я взяла то, что теперь превратилось в источник моего стыда и смущения. Я едва смогла пробормотать: –– Да-да, я так забывчива… –– Неприятный недостаток, мадам. Он может привести к большим убыткам. Не все возвращают то… э-э, то, что забыто. Голос его прозвучал лениво и чуть небрежно. Мы ещё раз раскланялись, и я пошла к выходу, вне себя от смущения. …Даже вернувшись домой, я ещё долго не могла опомниться. Конечно, я неопытна в такого рода делах, но уж мою глупость никак объяснить нельзя. Как я могла вообразить, что Талейран так прост? Взяла и сунула ему двадцать тысяч! Может быть, Талейран и взяточник, но взяточник изысканный… не какой-нибудь продажный чиновник из министерства. Я должна была поступить тоньше, деликатнее. В том, что отблагодарить его необходимо, я не сомневалась. Вот только надо учиться находить к людям верный подход. Поразмыслив, я достала свою шкатулку с драгоценностями и долго перебирала их. Из Белых Лип я привезла богатейшую коллекцию великолепных изумрудов – пожалуй, в Европе было не много таких. Я выбрала среди них самый лучший – десятикратный травянисто-зелёный камень изумительной чистоты. Потом села к бюро и набросала несколько строк: «Господин де Талейран, я наслышана о вашей коллекции драгоценных камней. Если этот скромный изумруд хоть в малой степени обогатит её и сделает вам приятное, я буду искренне рада. Не лишайте меня этой радости. Это лишь малая благодарность за то, чем я вам обязана». Я позвонила. На зов явилась горничная. –– Эжени, немедленно разыщите ювелира. Мне нужен изящный футляр для камня. Всё это, включая и футляр, было отправлено в дом министра следующим утром. Я ждала, ждала… Кто мог бы предугадать реакцию Талейрана? Изумруд стоимостью по меньшей мере сто тысяч ливров не вернулся. |