Книга Лунная колдунья, страница 103 – Мика Ртуть

– Я думал, ты за эти века построил себе дворец, – произнес Август, проходя мимо меня в комнату. – Адель, хмурая моя, не криви носик, морщины будут.

– Это подло.

– Неужели? Мне казалось, я не скрывал своих намерений попасть к старому другу любым доступным способом.

– Что же ты у леди Э дорогу не спросил? – зашипела я, желая придушить поганца.

– Спросил, но она потеряла возможность пользоваться водным порталом.

– Адель, – блеснул хрусталем глаз Феликс. – Давай перенесем нашу встречу на другое время.

Он слетел со шкафа, и на пол приземлился уже невзрачный юноша в запачканной краской рубашке и драных джинсах.

– Ну уж нет! – Я плюхнулась в единственное кресло и закинула ногу на ногу. – У меня есть ряд вопросов, и я не уйду, пока не получу на них ответы.

– Феликс, – перебил меня Август. – Ты не изменился… Почему?

– Потому что я умираю каждый раз, когда лунная колдунья рожает следующего стража. – Феникс печально улыбнулся. – И возрождаюсь из пепла в том же возрасте, в котором меня впервые убили.

– Кто убил?

Я не дала смутить себя несчастным видом и печальным взглядом.

– Он! – Феликс ткнул когтистым пальцем в эльфа. – Подло, обманом! Прирезал на жертвенном алтаре во имя науки и себя любимого!

Август шутливо поклонился, а у меня сперло дыхание, словно из жары я попала в ледяную прорубь. Мой наставник – убийца моего покровителя?

– Но зачем?

– Потому что только так можно было сделать его бессмертным.

Август остановился у мольберта. Опять море, шторм и одинокая девичья фигура на скале. Ветер рвет из рук девушки платок, но она смотрит вдаль. Кого-то ждет? Или провожает? Ее лица не видно, и я не могу понять…

– Ты стал рисовать немного лучше, чем триста лет назад, мой друг.

– Не смей называть меня другом! – взвился Феликс. – Зачем ты пришел? Адель, я ведь просил держаться от него как можно дальше! Он продаст тебя во имя великой цели и глазом не моргнет. Скажи ей, зачем ты ввязался в игру?

Даже будучи человеком, феникс умудрился распушиться, раздуться и стать больше, чем есть. Воробей против сокола. Но тему он затронул интересную, я подняла вопросительный взгляд на эльфа. С места не сдвинусь, пока мне не расскажут, что происходит. Дозированная информация и желание от всего оградить мне изрядно надоели. Но Август совершенно не впечатлился грозным видом феникса и моим нетерпением. Он отошел от картины и начал медленно перебирать статуэтки, в беспорядке стоящие на столе.

– Адель, а ты знала, что грайи всегда указывают на ту колдунью, которую им покажет наша птичка?

Нет, я этого не знала.

– Именно Феликс ищет по соседним мирам женщину с подходящей кровью и потом проводит ее через весь ритуал, сообщая только те сведения, которые нужны.

– И до сих пор не было ни одной накладки, – буркнул феникс и вытащил себе из воздуха высокий деревянный стул с треугольной спинкой.

– До сих пор? – ухватилась я за последние слова. – Хочешь сказать, что я накладка?

– Да. Ты не должна была вообще родиться в техногенном мире! Это невозможно!

– Почему это? – обиделась я за Землю. – У нас тоже есть ведьмы.

Феликс закатил глаза и вытащил из пространства сервированный к чаю столик. Август легким взмахом руки создал себе мягкое кресло и уселся в него с видом скучающего аристократа.

– Знаешь, что жрецы ждут мессию?

Август налил себе чай, поднял чашку, оттопырив мизинец.

Я начала закипать…

– Вот как. Откуда слухи?

Феликс поболтал серебряной ложечкой в чашке.

При этом оба косились в мою сторону, всем видом намекая, что я лишняя на этом празднике жизни, но я делала вид, что мне жутко хочется чаю. Правда, третьего прибора не было, поэтому я протянула руку и нагло стащила печеньку.

– Говорите, говорите, я вас слушаю. Так откуда слухи?

– Без понятия, но с каждым годом их становится все больше, и они обрастают подробностями. Говорят, что из Зоны придет тот, кто остановит распространение скверны, объединит под своей рукой все королевства, и люди наконец заживут мирно и богато, потому что все станут равными.

– И что в этом плохого? – поинтересовалась я, хотя, судя по лицам этих двоих, меня тут не было.

– Плохо, любопытная моя, то, что в Зоне не может зародиться нечто доброе, светлое и справедливое. Но слухи стали весьма популярны среди прихожан храмов Луны.

– И вы подозреваете, что в заговоре участвуют матушка Эмили и Алексашен?

Я не верила в это.

– Мы это точно знаем, – кивнул Август и многозначительно посмотрел на настенные часы. – Ты говорила Сабилю, что вернешься через два часа…

– Действительно, Адель, ступай домой. А хочешь, посети сокровищницу, – начал феникс. – Все равно тебя это не касается. Твое дело сейчас – родить здорового наследника и отправить Александра на пенсию.

– Не думаю, что ей стоит спешить, – не согласился с ним эльф. – Александр проживет еще лет пять, так что у девочки есть время обучиться магии.

– Ой, для женщины главное – это дети, а Адель у нас вообще мечтала о троих.

– Вот как? – Август глянул на мои пунцовые щеки и мило улыбнулся. – Ну, тем более, мы не станем рисковать здоровьем будущей матери. Ни к чему ей нервничать, как думаешь, может, отправить Адель на время операции в Ночной предел?

– Было бы неплохо. А что за операция?

– Я уговорил Ардена позволить жрице встретиться с Адель и проявить свой настоящий интерес.

– А для моей подопечной это не опасно?

– На ней двойная защита! От меня и от демона.

– Я усилю. И да, согласен, стоит отправить Адель в Ночной предел. Хорошо бы запереть ее на эти дни в лаборатории…

– Эй, ничего, что я здесь сижу? – Видят все боги всех миров, я честно сдерживалась, но это уже был перебор. – Мое мнение кого-нибудь интересует?

– Нет! – хором ответили эти два гада!

Я почувствовала, как меня начинает опутывать горячая спираль. Хотела сбросить ее с себя, но в голове застучали молоточки: «Это для твоей безопасности, это защита…» Кулон Августа, который я не снимала, стал ледяным и ожег грудь. Сволочи! Они на меня колдуют!

Как это получилось, я не знаю, просто разозлилась так, как не злилась никогда в жизни. До дрожи, до прикушенной губы, до сведенных судорогой пальцев, в которых словно ежики поселились, и эти колючие ежики рвались теперь наружу, вызывая сильнейшую боль. Терпеть это было невозможно, и я выплеснула эмоции прямо в настороженные и ошарашенные лица двух доброжелателей, которые, конечно же, пеклись только о моем благополучии, но делали это несколько грубовато!