Онлайн книга «А-бомба. От Сталина до Путина. Фрагменты истории в воспоминаниях и документах»
Последняя приписка характерна для того времени: ученых необходимо контролировать даже в тех случаях, когда их благонадежность и не вызывает сомнений. Ну а самим ученым говорилось, что присутствие работников НКВД объясняется обеспечением их безопасности. Впрочем, такое утверждение не лишено оснований: союзники внимательно следили за работой наших специалистов. Конечно, в тех случаях, когда им становилось известно о таких группах. Наши разведчики также не спускали глаз со своих «подопечных». Об этом свидетельствует, в частности, письмо Меркулова: «По агентурным данным, полученным от не вызывающего сомнения в искренности источника, резидент НКГБ в Лондоне сообщил, что имеющиеся в наличии во Франции и Бельгии запасы урана немцы вывезли в 1942 году в Силезию и другие восточные области Германии…» Тогда еще не было известно, что в общей сложности из Бельгии в Германию было вывезено более 3500 тонн урановых солей, из которых к концу войны было получено почти 15 тонн металлического урана. Часть этого урана удалось найти и переправить в СССР… В те праздничные дни, когда советские люди ликовали, Курчатов направляет ряд писем Берии. Игорь Васильевич торопится. Он понимает, что промедление может оказаться для проекта губительным: работы затянутся на месяцы, а возможно, и годы, если сейчас, в эти дни, не предпринять самые энергичные меры. 5 мая 1945 года под грифом «Сов. Секретно. Особой важности» он пишет: «Последняя полученная нами информация о работах за границей показывает, что в настоящее время в Америке уже работает 6 уран-графитовых котлов, в каждом из которых заложено около 30 тонн металлического урана. Два из этих котлов используются для научных исследований, а четыре, наиболее мощные, – для получения плутония. В той же информации указано, что толчок тем грандиозным работам по урану, которые сейчас проводятся в Америке, был дан получением из Германии отчетов об успехах в области котлов „уран – тяжелая вода“. В связи с этим я считаю совершенно необходимой срочную поездку в Берлин группы научных работников Лаборатории № 2 Академии наук Союза ССР во главе с т. Махневым В. А. для выяснения на месте результатов научной работы, вывоза урана, тяжелой воды и др. материалов, а также для опроса ученых Германии, занимавшихся ураном…» В тот же день Берия получает любопытную информацию из действующей армии. В ней сообщается, что в Берлине обнаружен Институт теоретической физики, где шли работы по урану и радию. Там найдено 50 килограммов металлического урана и около двух тонн окиси урана. Решено срочно направить в институт Флерова и Арцимовича, чтобы они осмотрели лаборатории и побеседовали с учеными… Через три дня – 8 мая – Курчатов предоставляет Берии список немецких ученых, которые могут быть причастны к работам по урану в Германии. В списке 35 человек. Игорь Васильевич знал этих ученых по тем публикациям в научных журналах, которые были ему доступны. К сожалению, большинство из этих ученых оказались у американцев. События, повторяю, развивались стремительно. 10 мая Махнев передает по ВЧ записку Берии, в которой информирует о первых результатах работы его группы в Германии. Среди подробного перечисления той аппаратуры и материалов, которые были обнаружены в научных учреждениях Берлина и других городов, есть данные, которым суждено сыграть особую роль в Атомном проекте СССР. Махнев передал: «…3. В этом же районе находится целиком сохранившийся частный институт ученого с мировым именем барона фон Арденне, лаборатория которого является ведущей в области электронной микроскопии во всем мире… Фон Арденне передал мне заявление на имя Совнаркома СССР о том, что он хочет работать только с русскими физиками и предоставляет институт и самого себя в распоряжение советского правительства. Если есть малейшая возможность, желательно срочно принять решение о вывозе оборудования из этого института и сотрудников его для работы в СССР…» Так появилась Лаборатория «А». Она находилась в Сухуми, в здании санатория «Синоп». Лаборатория, которую возглавлял фон Арденне, входила в систему 9-го Управления НКВД СССР. В истории Атомного проекта СССР группа Арденне заняла достойное место: она разрабатывала новые методы разделения изотопов урана. Один из них и поныне носит имя своего создателя… 18 июня 1945 года был подведен первый итог работы группы в Германии. На имя Берии ушла такая информация: «Докладываем, что в соответствии с постановлением Государственного комитета обороны и вашим приказом в Германии демонтированы и отгружены в Советский Союз следующие предприятия и учреждения…» Список институтов, предприятий и учреждений до сегодняшнего дня является секретным, а потому мы опускаем его… «…Всего отгружено и отправлено в СССР 7 эшелонов – 380 вагонов… Вместе с оборудованием физических институтов и химико-металлургических предприятий в СССР направлены 39 германских ученых, инженеров, мастеров и, кроме них, 61 человек – членов их семей, а всего 99 немцев… В разных местах было обнаружено вывезенных из Берлина и запрятанных около 250–300 тонн урановых соединений и около 7 тонн металлического урана. Они полностью отгружены в Советский Союз…» Предполагалось, что часть оборудования для Атомного проекта поступит из тех областей Германии, которые были заняты союзниками, но которые позже должны перейти в советскую зону. Однако ничего из этого не вышло. Оказывается, разведслужбы США были хорошо информированы о вывозе ученых, материалов и оборудования в СССР. Они делали все возможное, чтобы «оставить в Германии научную пустыню без физиков и физики». Им это удалось. Немецкие ученые весьма плодотворно поработали в Атомном проекте. Многие из них после создания атомной бомбы были отмечены орденами и премиями. Практически все они после смерти Сталина выехали в Германию – в ГДР и ФРГ. Академик Ж. И. Алферов в своих воспоминаниях о встречах с Анатолием Петровичем Александровым пишет: «У меня всегда был большой интерес к истории наших исследований по физике и, в частности, работ по „атомной проблеме“. В 1966 г., будучи в ФРГ, я познакомился с известным физиком, профессором Н. В. Рилем. Профессор Н. В. Риль с группой немецких физиков работал в СССР в 1945–1955 гг., активно участвуя в работах по урану. После успешных испытаний нашей первой атомной бомбы он, единственный из немецких физиков, был отмечен званием Героя Социалистического Труда. Наше правительство подарило ему дачу и дом в Москве, а по возвращении в Германию в 1955 г. выплатило значительные суммы в компенсацию их стоимости в твердой валюте. Николай Васильевич Риль (так мы его называли) очень много рассказывал мне об этих самых интересных, как он сам считал, в его жизни годах. Я спрашивал его, на каких условиях он был привлечен к ним: в качестве пленного или добровольно. Н. В. Риль мне всегда отвечал, что он работал по контракту. |