Книга Джон Лоу. Игрок в тени короны, страница 43 – Уильям Эйнсворт

— Обращаюсь к господину Кроза, который может теперь высказать непредубеждённое мнение об этом деле, — сказал де Ноайль. — При описании Луизианы преувеличил ли я её преимущества для колонизации?

— Напротив, герцог, вы уменьшили их, — ответил Кроза. — Нет возможности преувеличить природные богатства Луизианы. Когда будет выстроен город при устье Миссисипи и когда страна, по которой течёт эта могущественная река, будет населена, Франция приобретёт неисчислимые богатства. Это моё твёрдое убеждение: и, печалясь, что мне не хватило сил выполнить это предприятие, я буду радоваться, если оно перейдёт в руки более способные.

— Вы слишком преувеличиваете мои способности, господин Кроза, — сказал Лоу. — Но так как вы оставили этот план, а я не меньше вашего уверен в огромных преимуществах для колонизации такой страны, как Луизиана, то, не колеблясь, принимаю на себя эту тяжёлую задачу. Я выстрою при устье Миссисипи прекрасный город и назову его, в честь знаменитого регента Франции, Новым Орлеаном. Чтобы выполнить своё великое решение, я уст рою товарищество под названием «Западная Компания», с капиталом в 100 миллионов, разделённым на 200 000 паёв, по 500 ливров каждый, оплачиваемых государственными билетами.

— Я очень рад, что вы принимаете наше предложение, мистер Лоу, — заметил Ноайль. — Могу указать только, что государственные билеты упали теперь до 70%, поэтому действительная стоимость каждого пая будет только 150 ливров, а не 500. Впрочем это — ваше дело.

— До тех пор пока казна будет исправно платить по 4 % на государственные билеты, меня не будет беспокоить дефицит, о котором вы говорите, герцог. Мало того: я берусь не только поместить 100 миллионов этих билетов в Западной Компании, но ещё поднять стоимость до нарицательной цены.

— Что вы скажете на это, герцог? — спросил регент, ухмыляясь.

— Одно только хвастовство! — проворчал Ноайль, пожимая плечами.

— А я скажу только, что, если господин Лоу сумеет сделать это, он будет достоин памятника, — заметил Агессо.

— И он получит его, притом на одной из самых красивых площадей Парижа, — ответил регент. — А теперь, господин Лоу, так как вы приняли предложение совета финансов и разъяснили ваши намерения, то обещаю вам от лица Его Величества письменный патент в форме указа, который снабдит вас полномочием устроить большое торговое товарищество под предлагаемым вами названием «Западной Компании». И, в уважение тех услуг, которые это товарищество, надеемся, окажет Франции, благодаря вам, Его Величество предоставит вам на 25 лет право исключительной торговли с Луизианой, а также возьмётся поддерживать безопасность торговли и плавания для вашей компании даже оружием против всех народов, которые стали бы мешать ей.

— Да, монсеньор? Это много, слишком много! — воскликнул Агессо.

— Вслед за этим, — продолжал регент не обращая внимания на замечание канцлера, — чтобы придать смелости Западной Компании, Его Величество передаст ей привилегию на торговлю мехами Канады, уменьшить таможенные пошлины и назначить большую премию за каждый корабль компании, который будет прибывать на первое время к одному из её портов.

— Это всё, монсеньор? — спросил герцог Ноайль, когда регент остановился на минуту.

— Нет! — ответил Его Высочество. — Западная Компания не только будет высочайше утверждена, но и получит знаки королевского достоинства: на её гордом гербе будет изображён старик (Миссисипи), опирающейся на рог изобилия, с золотыми лилиями и с крестообразной короной.

— Я прислушивался к словам Вашего Высочества — сказал с важностью Агессо, — и должен сделать существенное замечание. Верховные права, которые вы предполагаете передать Западной Компании, дадут слишком много власти её управляющему.

— Я также высказался бы против этого пожалованья, — заметил Ноайль. — Если только преимущества, которые будут предоставлены господину Лоу, будут больше тех, которые были даны Антуану Кроза, то я не буду в состоянии утвердить указ, предложенный Вашим Высочеством.

— Но только пользуясь такими привилегиями, я могу рассчитывать на успех, герцог, — сказал Лоу.

— Может быть, и не совсем так, сэр, — возразил Ноайль. — Во всяком случае, уж лучше бы вам потерпеть неудачу, чем Франции терпеть несправедливость. Моя обязанность предупредить Ваше Высочество против того, чтобы отдавать безграничную власть в руки иностранца, может быть, тайного врага Франции.

— Врага Франции! — воскликнул Лоу с негодованием. — Моё поведение не даёт поводов к такому подозрению, герцог: я должен потребовать, чтобы вы взяли назад это неосновательное обвинение.

— Этого не нужно, — сказал регент. — Обвинение слишком нелепо, и причина, побудившая герцога создать его, слишком очевидна, чтобы я мог хоть на минуту придавать ему какое-либо значение.

— Не идя так далеко, как герцог Ноайль, и не приписывая господину Лоу никаких тайных замыслов против нашей страны, — заметил Агессо, — я считаю крайне неблагоразумным и даже решительно опасным передавать такую власть, как в предполагаемом указе, в руки частного лица.

— Что за причина такой ужасной перемены, господа? — воскликнул Дюбуа, смотря с любопытством на них. — Вы пришли сюда, страстно желая освободиться от плохого торгового предприятия, а найдя покупателя, хотите связать ему руки. Немного времени тому назад Лоу был единственным человеком, который мог бы руководить торговлей с Луизианой, теперь же вы объявляете его врагом Франции.

— Я не очень-то доверяю ему, — грубо сказал Ноайль.

— И я также, — прибавил канцлер.

— Другими словами, вы только позволяете ему разориться, — возразил Дюбуа. — Ваше предложение о торговле с Луизианой было ловушкой, в которую вы попались сами. Но у Лоу это дело пойдёт с помощью его Западной Компании.

— Во всяком случае, я попытаюсь обеспечить успех, — сказал регент. — Я не могу выслушивать этих указаний. Письменный патент, предоставляющий верховные права Западной Компании, немедленно будет выдан. Лоу будет директором с неограниченной властью.

— Очевидно, я лишился доверия Вашего Высочества: моему совету не придают значения, — пробурчал Ноайль.

— Если мой совет так мало значит, то ясно: я должен отказаться от занимаемой мною должности, монсеньор, — сказал Агессо.

— Принимаю вашу отставку, месье, — холодно ответил регент.

— В таком случае, монсеньор, так как я в этом деле действовал заодно с канцлером, то у меня нет другого исхода, как уйти из совета финансов, — добавил Ноайль.

— Сделайте одолжение, герцог! — сказал регент.

— Если бы господин Лоу, как иностранец, не был лишён возможности занять должность министра финансов, я мог бы думать, что Ваше Высочество предназначили моё место ему, — заметил Ноайль со злобной усмешкой.

— У меня другие намерения, сударь, — гордо сказал регент.

— Если Его Высочество не может назначить Лоу министром финансов, — заметил Дюбуа, — то ничто не помешает ему руководиться указаниями столь способного советника.