Онлайн книга «Рыбы»
|
Попрощавшись с Клэр, я первым делом заблокировала на телефоне Гаррета и удалила приложение Тиндер. Потом отправилась в «Whole Foods» и накупила всякой дорогущей всячины: филе трески, моллюсков, хорошего оливкового масла, бутылку белого вина, черных трюфелей, лук-шалот, лисичек. Не забыла и ингредиенты для любимого блюда Доминика – индейку, горошек, цукини. И пусть повар я не самый лучший, нас ждало небольшое пиршество. Сначала я приготовила ему. Мне нравилось смотреть, как он ест, как полностью отдается процессу и не отвлекается на постороннее, сразу переходит к делу и не тратит время даром. Мне нравились звуки, которые он издает своими черными губами и розовым языком: чавканье, причмокивание, урчание. Время от времени он останавливался и, продолжая жевать, бросал на меня взгляд, словно говоря: «Ну и на что ты смотришь? Я просто ем. Мы все это делаем, ты же знаешь». Позаботившись о Доминике, я приготовила филе и моллюсков в белом вине и оливковом масле, поджарила до хрустящей корочки грибы и лук-шалот. Получилось восхитительно. Я допила вино и села за Сафо. Пробелы у Сафо не являются намеренно созданным негативным пространством, и я не предлагаю признавать их таковыми. Слова ушли, исчезли и уже не вернутся. Можно пытаться заполнить пустоты биографическими знаниями, но они не продублируют музыку. Гадание над брешами не способно имитировать музыку. Как не способно имитировать пропавшую музыку и молчание самих пустот. Но молчание ближе к ней. Уж не помогла ли мне Клэр, сама о том не догадываясь, найти новое направление, новую обоснованность моей работе? По крайней мере, я допускала, что моя собственная идея – нельзя признавать умышленным то, что никогда умышленным не было, даже если смотреть на это сквозь искажающие академические очки, – оказалась ерундой. Однако другой важный пункт моего исследования оставался нетронутым: недопустимо заполнять пропуски деталями биографии или отсебятиной. Так что же тогда делать с ними – дискомфорт незнания? Как наслаждаться тем, что есть, не пытаясь угадать, что еще могло бы быть? Я была пьяна, но вопрос получился толковый. И вообще писалось хорошо. Тем не менее около полуночи я незаметно для себя снова оказалась на камнях. Было свежо и прохладно, а я даже не захватила свитер. Оглядев берег, я в смущении остановилась. Тео не было, но я вообразила, что он где-то здесь или там, среди волн, что он наблюдает за мной, видит, как я ищу его, и смеется. Оправдываясь перед собой, я притворилась, что пришла сюда просто так, что мне всего лишь захотелось побыть около океана. Но легче не стало. Я расстроилась. И повернула к дому. – Люси, – произнес голос. Тео! Прятался за камнем? Я никак не могла его понять. Когда я чувствовала, что он наблюдает за мной издалека, не был ли он на самом деле близко? Он словно выскочил из-под земли в нескольких футах от меня. – Ты вернулся, – сказала я, давая понять, что рада видеть его, но не более того. Где он был, я спрашивать не стала. – Вернулся. Как твои свидания? Все хорошо? – Отвратительно. – О, жаль. – Каждое как маленькая смерть. – Забавно. Ты – словно маленькая смерть. – Что? – Ты, да… Такая мрачная, угрюмая, но очаровательная. Мне нравится. Хм-м, раньше мне ничего такого не говорили. – В тебе есть что-то такое. Ты знаешь о смерти, ты сознаешь ее, а большинство людей этого не понимают. Но ты не убийца. Ты – мягкая тьма. Мягкая тьма. – Да, я сознаю присутствие смерти. – Я подумала о случае с пончиками. – В школе я красила губы черной помадой, а ногти черным лаком. – Я хотел сказать другое. У тебя это от рождения. – А ты? Какая у тебя история? – Боже, терпеть ее не могу. – Держу пари, тебе есть что рассказать. – Что именно ты хочешь знать? – Тео направился к берегу, и я заметила мелькнувший под волнами гидрокостюм. – Где ты живешь? – Неподалеку. – Как загадочно. Ты сознаешь смерть? Задавая этот вопрос, я ощутила холодок страха. То, что он не показывался из воды полностью, производило сильное впечатление. В нежелании раскрываться чувствовалась угроза отказа. Из-за этого я и нервничала немного. Да и замечание насчет меня и смерти прозвучало бы немного зловеще, если бы не небрежный тон Тео. Я ведь совсем его не знала, а он был сильнее меня и мог легко стащить с камня в воду и утопить. Но я доверяла ему полностью, по крайней мере в том, что касалось моей безопасности. Тем более после комплимента насчет моей близости к смерти и моей ответной реплики. Мы оба сошлись на том, что смерть – моя территория. Я была Профессором Смерти. И лишь во вторую очередь женщиной средних лет, у которой проклюнулись серьезные чувства к юному незнакомцу в воде. – Я знаю о смерти, – сказал он. – Ты хоть раз видел, как умирает человек? Вблизи? Один на один? – Да, видел. И не один раз. – Страшно, правда? Сам процесс умирания. Самой смерти я не боюсь, но умирание пугает до чертиков. – Я не боюсь умереть. – Не боишься? Теперь профессором был он, а я – пусей. – Я бы сказал, что смерти боюсь меньше, чем жизни. Вообще-то я могла бы согласиться с ним. – Думаю, я одинаково боюсь и жизни и смерти. Так оно и было на самом деле. – А что в смерти пугает тебя больше всего? Боишься, что будешь сожалеть о жизни? – Нет. – Я покачала головой. – Думаю, меня пугает сам процесс. Например, удушение. Я так боюсь, что стану задыхаться и запаникую. Я паникую, даже когда иду к дантисту. Плохо справляюсь с дискомфортом. Наверно, больше, чем что-то другое, меня пугает дискомфорт и мой собственный страх в связи с ним. – В какой-то миг может быть страшно. Даже на несколько минут. Но потом, судя по тому, что я видел, приходит чувство свободы. – Допускаю. Но как раз этого страха перед свободой я и боюсь. Если бы просто уснуть – просто уснуть и уже не проснуться, – то я согласилась бы в любое время. Даже сегодня вечером. Но я боюсь, что буду в сознании, когда это случится. – Я чувствую то же по отношению к тебе. Чувствую, что ты была бы счастлива пойти и уснуть. – Почему? Потому что я такая скучная? – Вовсе нет. Наоборот. Но я чувствую, ты страдаешь. Такие речи только на сцене произносить, подумала я и поднялась. – Да. Что ж, жизнь – тупая штука. – Я тоже страдал. И болел. Ему все же удалось меня заинтересовать. – Вот как? – Да. Проблемы с желудком. Ужасные спазмы. Расстройство кишечника. Сам не знаю, зачем я говорю тебе об этом. |