Онлайн книга «Мы правим ночью»
|
Слова слетели с ее губ без запинки, но когда она увидела, как он слюнявит карандаш и прижимает его к бумаге, ей почему-то стало только хуже. Ей хотелось быть гордой, признать правду и достойно принять уготованную ей судьбу. Но она все говорила и говорила, надеясь найти какие-то особенные слова, способные ее спасти. – Я приношу пользу. Я никогда не делала ничего плохого, не опаздывала на работу. Можете спросить мою контролершу, миссис Родойю. Я действительно тружусь на заводе и работаю на армию. Скаровец подался вперед. – Мне плевать, – сказал он и положил на стол руку. Ревна застыла на полуслове с открытым ртом. Так они просидели несколько секунд. Затем он откинулся на стуле обратно. – Это отец научил вас пользоваться Узором? – Нет. Они не могут повесить на папу еще одно преступление! – Тогда ваша мама. – Нет! – в приступе паники воскликнула Ревна. – Я научилась сама. – Это невозможно, вы прибегли к сложной тактике… – Мама даже не знала, что… – Не перебивай меня, – зарычал он. В его разъяренном лице было что-то звериное. У Ревны по спине побежал ледяной холодок. Теперь они будут ломать ей руки и ноги и сдирать живьем кожу, пока она не расскажет о своей жизни все. Интересно, а стены здесь толстые? Мама услышит, как она будет кричать в этой импровизированной камере? Ревне хотелось думать, что ей удастся вынести пытки ради своей семьи. Но она не была в это уверена. Звякнула ручка открываемой двери. Ревна подпрыгнула и сделала судорожный вдох, собираясь попросить маму выйти. Но порог переступила вовсе не она. Вошедшая женщина в грубо скроенном мундире с нашивкой «Вооруженные силы» была небольшого роста. Ревна не ожидала, что скаровский палач будет выглядеть именно так. На самом деле в ней было что-то неуловимо знакомое. Ревна силилась узнать ее, но не могла вспомнить, где ее видела. Женщина перевела взгляд с Ревны на утомленного, потом посмотрела на его товарища с подбитым глазом. – Я же велела сообщить мне, когда она будет здесь. Скаровец с фингалом заерзал, будто хотел выскользнуть из комнаты, не привлекая к себе лишнего внимания. Утомленный откинулся на стуле и хлопнул ладонями по коленям. – Мы приступили к одной весьма специфической процедуре, – ответил он. Женщина улыбнулась. Ее улыбка была не доброй, как у мамы, и даже не покровительственной, как у миссис Родойи. Этой улыбкой она будто приглашала офицера сделать еще один неверный шаг. – Моя процедура будет предшествовать вашей. Если желаете в этом удостовериться, спросите у Исаака. Он скривил губы, но ничего не сказал. Теперь в нем не осталось ничего от того хищника, которым он был с Ревной. Скаровец встал, отодвинув стул от стола. – В любом случае я уже устал ее слушать. В самом деле? А как же великое дознание и допрос? Все лишь для того, чтобы бросить меня на этом уродливом розовом диване? Скаровец с фингалом выскользнул наружу, женщина посторонилась, пропуская к выходу утомленного. – И закройте с той стороны дверь. Она подождала, пока он с грохотом не захлопнул за собой створку, и села на освободившийся стул. – Прошу прощения за этот инцидент. Особый контрразведывательный отряд военного времени привык вести себя бесцеремонно. Но сегодня увидеть тебя хотели не они, а я. Ревна крутила головой, глядя то на дверь, то на женщину. Та протянула ей руку. – Меня зовут Тамара Зима. У Ревны открылся рот от изумления. Женщина показалась ей знакомой потому, что ее фотографии были на обложках всех газет и журналов; ее слова прочно отпечатались в памяти тысяч юных девушек. Тамара Зима была самым выдающимся авиатором Союза, а по сути – единственным. На самом первом аэроплане она подлетела к линии фронта, а потом, совершив двадцатичасовой полет, пересекла весь Союз из конца в конец. И слыла единственным человеком, способным послать к чертовой матери любого генерала из штаба Исаака Ваннина. Она так и стояла, протянув Ревне руку. Та вытерла ладонь о спецовку и пожала ее. – Ты понравилась нашим скаровцам, – сказала Тамара. Ревна, не в состоянии совладать с собой, опять бросила взгляд на дверь. – Уж можешь мне поверить. Они, конечно же, напускают на себя суровый вид, но ты произвела на них неизгладимое впечатление. Иначе они бы меня не позвали. Я слышала о тебе и собиралась спуститься вниз, чтобы посмотреть самой. Она была с ними заодно. Пока Тамара просматривала папку с ее делом, Ревна ждала первого вопроса, засунув ладони себе под бедра. Тамара, казалось, прекрасно видела, как девушка растеряна. Она подалась вперед и улыбнулась куда теплее, чем до этого скаровцу. Ревне захотелось ответить ей тем же, но она не стала. Это была еще одна уловка в арсенале допросов Союза. – Расслабься, мисс Рошена. Тебя никто не собирается здесь арестовывать. Напротив, мы в тебе очень заинтересованы. Ревна ничего не ответила. Ее, конечно же, собирались арестовать. А интересовались только потому, что хотели вытянуть из нее как можно больше перед тем, как окончательно сломать ее волю. – У тебя есть кое-что, в чем отчаянно нуждается Союз, – произнесла Тамара. Эти слова повергли Ревну в замешательство. – Что вы сказали? – Что тебе известно о летательных аппаратах Эльды? – Э-э-э… что они летают? – высказала предположение Ревна. Тамара подняла бровь, и девушка покраснела. – То есть… эльды искажают Узор и используют его для полетов. Тамара склонила набок голову. – В принципе верно. По сути, они делают то же, что вчера проделала ты, только в более усложненном варианте. Вот почему мы проявили к тебе такой интерес. Понятно. – Я не шпионка. Слова прозвучали резче, чем она хотела. Союз мог в любой момент обвинить девушку в измене. Но назвать ее перебежчицей им не удастся. Тамара глубоко вздохнула и стала царапать что-то ручкой на страничке открытого дела Ревны. – Думаю, мы подошли к этому вопросу не с того конца, – наконец произнесла она, – я хочу тебе помочь. – Почему? Мама сердито осадила бы ее за столь бесцеремонный вопрос, но Ревну охватило любопытство. С каких это пор Союз пытается ей помочь? – Потому что эльды выигрывают эту войну в воздухе. Чтобы их победить, нам нужны собственные авиаполки и пилоты Узора. Нам нужны люди, которые умеют делать то, что делаешь ты. Вернее, мы, – уточнила Тамара и посмотрела Ревне в глаза. |