Онлайн книга «Мы правим ночью»
|
Девушки парами зашагали к своим аэропланам. Из пилотов без пары осталась лишь одна – еще только подходившая к летному полю, аккуратно выбирая дорогу. На ее протезах поблескивал лунный свет. Линне дождалась, пока Ревна не подойдет достаточно близко – у нее не было никакого желания кричать. – Который из аэропланов твой? – поинтересовалась она. Во рту у нее пересохло, язык слушался с трудом. Ревна поникла и, ссутулившись, спросила: – Хочешь полететь со мной? По-хорошему надо бы ответить «да», однако Линне всегда предпочитала честность доброте. Она пожала плечами. Ревна выпрямила спину и гордо прошествовала мимо нее, вздернув подбородок. – Вон тот. Линне зашагала за пилотом, из ее пальцев струились искры. Она не знала, смеяться ей или орать. Неужели ты действительно с ней полетишь? Интересно, Ревна сейчас думает о том же? Та остановилась у крыла своего аэроплана – уродливого, без украшений, с обрезанным носом. Линне поверить не могла, что ей придется вливать в эту нескладную штуковину искры своей жизни, тогда как в воздухе правят бал элегантные Небесные кони и могущественные Драконы. – Садись сзади, – сказала Ревна. – И как ты собираешься туда забраться? – Линне взглянула на сиденье пилота. – Только без обид, – добавила она. Ревна стиснула зубы. Линне кожей чувствовала накал ее ярости. – Я… Заткнись. Ревна забралась на край крыла. Затем прямо у нее перед носом забросила себя в кабину. Причем с легкостью – Линне пришлось это признать. Вполне возможно, она слишком поспешила со своими выводами. Внимание Линне привлекли доносившиеся с поля крики. Первая Стрекоза, раскачиваясь из стороны в сторону, неуверенно поднялась в воздух темной тенью, резко контрастирующей со светом ламп на зеленой траве, в котором сверкнули нарисованные языки пламени. Аэроплан Кати. Девушки захлопали. Линне увидела, как Стрекоза опасно клюнула носом, чуть не уткнулась в землю, но потом так резко рванула вверх, что у девушки внутри все перевернулось. Да, это было куда сложнее, чем приводить в действие стиральные машины и радиостанции. И провал теперь означал не шлепок по запястью и даже не ссылку в Мистелгард. Провал теперь означал возвращение домой в гробу или смерть в какой-нибудь дыре без всяких похорон. Раньше я то и дело оказывалась на волосок от смерти. Каждый раз, когда полк Кослена шел в наступление, ее жизнь неизменно оказывалась под угрозой. Здесь, в тылу, в окружении единомышленников, ей полагалось чувствовать себя в большей безопасности. Выкурить бы сейчас сигарету… Но, сунув ее в уголок рта, она заметила, что у нее под ногами поскрипывают доски, а крылья машины обтянуты полотном. У Линне не было желания сжечь собственный аэроплан еще до того, как тот оторвется от земли. Машину начало трясти, и Линне схватилась за края кабины, стараясь сохранить равновесие. – Готова? – прозвучал рядом с ее ухом голос Ревны. Нет. – Конечно. Линне пыталась сориентироваться. Ее колени упирались в сиденье Ревны. Сзади к нему был пришит карман для карты, у правой руки был установлен компас. Она застегнула ремни и произнесла в трубку рядом с ухом. – Ну и что я должна делать? – А ты не знаешь? Слабый жестяный звон переговорной трубы не смог заглушить сквозившее в голосе Ревны недоверие. Линне нахмурилась. Последние три недели она провела отнюдь не за изучением всех деталей строения Стрекозы. – Полагаю, мне надо что-то делать с искрами. Какое открытие! Гениально. – Там есть дроссель, – сказала Ревна. – Мы не взлетим, пока ты не направишь в него свою энергию. Дросселем оказалась длинная стальная труба, торчавшая из пола кабины и соединявшая ее искры с двигателем. Она могла левой рукой питать двигатель, а правой вести огонь по врагу. Линне закатала рукав, потянулась к трубе, взялась за рукоятку и тут же почувствовала себя даже хуже, чем в своем первом бою. Но все же вытолкнула из себя тонкий ручеек искр – в точности как ее учили. А потом подняла глаза – как раз чтобы увидеть судорожный рывок машины и решетку вокруг пилотского сиденья, заключившую Ревну в сияющую клетку. Линне хотела было изумленно ахнуть, но осеклась, почувствовав острую боль. Пока она смотрела на Ревну, из трубы выстрелила живая нить и обвилась вокруг ее запястья. – Черт. Она попыталась отдернуть руку, но Стрекоза ее не отпустила. Струившиеся из руки искры иссякли. – За языком следи! – крикнула ей Ревна. – Ты что, шутишь? Ревна выглядела так, будто ее жрали живьем и при этом единственное, казалось, что ее интересовало, это слова, слетавшие с губ Линне. Крылья аэроплана дернулись. Линне ощутила, как к ней возвращается самообладание, как понемногу отступает паника. Надо расслабиться. Если успокоиться, все будет хорошо, ведь летать так здорово… Но страх мертвой хваткой держал Линне, разметав в стороны все другие чувства. У нее так дрожала рука, что пальцы выбивали по искроводной трубе барабанную дробь. Противоестественная магия Узора и на поле была неприятна, а теперь засела у нее в голове. «Убирайся прочь!» Линне скорчилась и попыталась оторвать руку. – Перестань. Перестань, – твердила ей Ревна, и паника Линне сменилась спокойствием, хоть и с ноткой отчаяния. – Если не успокоишься, мы никуда не полетим. – Ну уж нет, – прошептала Линне. Она физически ощущала смятение аэроплана, нервозность, которую она в него вливала. И тут же – благотворное влияние Ревны, пытавшейся их обеих утешить, посылавшей Стрекозе успокоительные мысли в попытке выровнять машину. И, хотя Ревна ничего об этом не говорила, Линне также чувствовала нетерпение, негодование и гнев пилота, направленные на нее, потому что все уже взлетели, и лишь они одни застряли на земле. Из-за Линне никто и никогда еще не терпел поражения. Она с такой силой сжала свободную руку, что пальцы свело судорогой, а ладонь, в кожу которой вонзились ногти, полыхнула огнем. И тут же почувствовала, что аэроплан выровнялся. – Хорошо, – сказала Ревна. Инженеры семафорили руками, показывая предпоследнему аэроплану, что можно взлетать. Надо было взять себя в руки. Она обязана сделать то же, что и другие. Ради этого она бросила отцу вызов. Я солдат. Тот самый, которого прозвали львенком. Но это было в другом полку сто лет назад, когда все считали ее мужчиной. Она наполнила грудь воздухом и сильнее сжала искропроводную трубу, которая загудела жизнью и теплом. – Что я должна делать? – Расслабься. – Это все, что ты можешь мне сказать? К Стрекозе подбежали инженеры. Увидев Линне, Магдалена сморщила нос. |