Книга Призраки замка Пендрагон. Ожерелье королевы, страница 20 – Антал Серб

Наконец Роджерс осмелился заговорить:

— Извините нас, милорд… но мы слышали выстрел.

— Да, — сказал граф, — однако это не повод для того, чтобы вторгаться сюда среди ночи. — Видимо, устыдившись своей резкости, он виновато улыбнулся и добавил: — Извините, я просто не привык принимать здесь посетителей. Давайте перейдем в другую комнату.

Он привел нас в соседнюю комнату, обставленную нормальной мебелью.

— Садитесь, прошу вас.

— Что же все-таки произошло? — спросила Цинтия. — Я так испугалась.

— Выстрел действительно был, — ответил граф. — Стреляли в меня.

Цинтия вскрикнула. Граф подошел к ней и погладил по голове.

— Как видишь, ничего страшного не случилось. Я как раз в тот момент наклонился за скальпелем, который уронил на пол. Конечно, если бы не это.. Но ведь все обошлось.

Мы повскакали с мест и окружили графа, теребя его и наперебой забрасывая вопросами:

— Кто это сделал? Зачем? Вы что-нибудь заметили?

— Сядьте, прошу вас. Успокойтесь! — отбивался граф. — Я абсолютно ничего не знаю. Я уже обошел весь этаж и никого не нашел. Роджерс, железная дверь была заперта?

— Да, милорд.

— Совершенно необъяснимый случай. Может быть, стреляли через открытое окно?.. Хотя нет, в таком случае этот человек должен был бы уметь летать… Ну да Бог с ним! Цинтия… и вы, господа… не волнуйтесь, прошу вас. В конце концов, ничего ведь не случилось. И в доме все в порядке. С вашего позволения, я пойду лягу.

— Черт возьми! — вскричал Осборн. — Преступник наверняка прячется где-то здесь. Как вы можете относиться к этому так беспечно? Давайте вместе обыщем весь этаж!

— Нет, мальчик мой, это ни к чему. Со мной останется Роджерс, и мы вдвоем совершим обход. Этого будет достаточно. А вы отправляйтесь спать и не тревожьтесь за меня. У каждого из Пендрагонов по семь жизней.

Мне показалось, что, произнося последнюю фразу, он как-то очень уж многозначительно поглядел на меня и на Мэлони. Уж не подозревает ли он нас?

Граф откланялся и ушел, сопровождаемый верным Роджерсом.

Такова была моя вторая ночь в замке. Взбудораженные происшедшим, мы еще долго бродили по коридорам, совещаясь и высказывая различные предположения. Особенно много идей было у Мэлони. Им овладел азарт сыщика, и он увлеченно делился с нами своими планами поимки преступника, а заодно рассказал и с десяток невероятных историй, приключившихся с ним в джунглях. В глубине души я уже потерял надежду когда-нибудь выспаться нормально в этом замке.

* * *

На другой день я все узнал. Или если не все, то по крайней мере многое.

Мэлони и Осборн с усердием сыщиков-любителей занялись расследованием загадочного происшествия и установили, что злоумышленник проник в замок скорее всего в тот момент, когда Осборн экспериментировал с граммофоном и вся прислуга бросилась на поиски призрака, оставив без присмотра ворота замка. Что касается железной двери, то здесь преступник, вероятно, воспользовался отмычкой.

После завтрака мы с Цинтией отправились в библиотеку, где я под ее руководством продолжил знакомство с этим уникальным книгохранилищем, но уже без прежнего энтузиазма. Я не выспался и был не в духе. Теперь не оставалось уже никаких сомнений: предчувствия не обманули меня, я впутался в сомнительную и опасную авантюру и нахожусь в самом сердце осажденной крепости. Самым большим моим желанием было сбежать отсюда как можно скорее, обратно — в Британский музей, где безмятежный покой нарушается только шелестом страниц.

— Когда говорят пушки, музы молчат, — процитировал я классическое изречение. — Похоже, что я тут пришелся не ко двору. Свалился как снег на голову, стал невольным свидетелем каких-то странных событий, нарушивших нормальную жизнь в этом доме. Граф вообще не удостаивает меня своим вниманием. Очевидно, ему мое присутствие в тягость… Так что лучше всего мне вернуться в Лондон. Единственное, чего я хотел бы: чтобы мы с вами сохранили дружбу… те доверительные отношения, которые у нас сложились…

— Если вы действительно считаете меня своим другом, — сказала Цинтия, — не торопитесь с отъездом. Если уж так сложились обстоятельства и вы чувствуете, что здесь неподходящая атмосфера для научной работы… все равно задержитесь хотя бы на пару дней ради меня.

Я непроизвольно потянулся к ней. Она испуганно отодвинулась.

— Мне очень жаль, но, кажется, вы меня неправильно поняли. Я имела в виду только то, что ваше присутствие здесь необходимо. Мне нужен человек, которому я могла бы довериться.

— Ну тогда я останусь в замке до тех пор, пока меня не выкинут отсюда стражи порядка. Но мне не совсем понятно, чем я могу быть вам полезен. Вы уж не обижайтесь… Честно говоря, я не очень разбираюсь в фольклоре.

— Да Бог с ним с фольклором! Речь о другом. О жизни моего дяди.

— Вот как? Вы думаете, покушение на его жизнь может повториться?

— Я не думаю. Я точно знаю.

— Цинтия, дорогая… вы все еще под впечатлением вчерашних страхов…

— Доктор, вы ничего не знаете. Я не рассказывала вам об этих вещах, но теперь не могу молчать. За прошедший месяц это уже третье покушение на его жизнь.

— Вы серьезно?

— Да уж куда серьезней!

— Я весь — внимание.

— Первый случай произошел почти месяц назад. Я была вместе с ним и сама чуть не погибла. Мы с дядей возвращались из Ллэндидно в открытом «деляже», я сидела за рулем. Вдруг он крикнул, чтобы я остановилась и, не дожидаясь этого, сам нажал на тормоз, так что нас чуть не выбросило из машины. Мы прошли немного вперед и метрах в десяти обнаружили натянутую поперек дороги проволоку. Она была привязана к двум деревьям как раз на уровне шеи человека, сидящего в автомобиле. Если бы мы мчались с прежней скоростью, нам снесло бы головы этой проволокой.

Я внутренне содрогнулся.

— Самое странное, — продолжала она, — что дядя каким-то образом почувствовал приближение опасности. Видимость была скверная, туман, самый зоркий человек ничего бы не разглядел. Когда я начала его расспрашивать, он только улыбнулся и сказал, что его предостерег какой-то голос свыше.

— Ну а второй случай?

— О нем я знаю только из рассказа дяди. Это произошло не здесь, а в нашем лондонском доме, через пару дней после того, как вы с ним познакомились у леди Малмсбери-Крофт. Дядя вернулся домой раньше обычного и… он только мне рассказал о том, что его хотели убить… Но случай более чем странный…

— Почему?

— Видите ли… По словам дяди, его комнату каким-то образом наполнили ядовитым газом. Но дело в том, что… как бы это сказать… на него газы не действуют. Вы, наверно, слышали ту историю… ну, из его военной эпопеи…

Этот второй случай не показался мне очень уж достоверным. У графа явно было что-то не в порядке с психикой. Эта маниакальная идея, что его якобы хотят отравить газом… И вторая навязчивая идея: насчет собственной неуязвимости.