Книга Подмастерье. Порученец, страница 96 – Гордон Хафтон

Глад приобнял Иеронима и проводил его в столовую. Пока Глада не было, его помощник продолжил разговаривать.

— Иероним… — вздохнул он. — Он такой неуравновешенный. Только что улыбался, как деревенский дурачок, — и тут же начинает драть на себе швы и биться головой о стену. Ничего ему не скажи, если он в таком настроении. Все равно что ходить по яичной скорлупе.

Я не откликнулся. Хотелось, чтобы он куда-нибудь делся.

Но ему еще было что сказать.

— Ни за что не догадаетесь, что я сейчас нашел.

— Верно.

— Небось, любопытно до смерти.

— Не то чтобы.

Он прицокнул языком и возвел очи горе.

— С вами едва ли не так же скверно, как с Иеронимом. Он тоже не поинтересовался. Все твердил, что это нельзя читать. Я ему велел сменить пластинку, но его это огорчило еще сильнее. Я же не нарочно на его диск наступил, мне нужно кому-нибудь рассказать, а кроме вас, тут никого… Я нашел это у Смерти на столе: похоже, он забыл, когда уходил.

Несыт сунул лист бумаги мне под нос. Я мимолетом подумал, не изгрызть ли его зубами, не выцарапать ли ему затем глаза и растоптать голову, но первая строка завладела моим вниманием.

— Я лично предпочел бы термоядерную войну, — сказал Несыт. — Поразительное было б зрелище — роскошны эти облака-грибы! И аккурат когда они решили бы, что опасность миновала, к тому же… Ну как тут не посмеяться.

Что он и делал некоторое время.

— Как вы умерли? — спросил я, лишь бы прервать его.

— Я? Ничего такого, что мертвец счел бы примечательным… Меня удушили подушкой. Да еще и кое-кто знакомый. Он, судя по всему, не выносил меня, хоть я так и не понял почему. Вероятно, сбесился насчет чего-нибудь и решил выместить на первом попавшемся, и как раз я подвернулся. В общем, Глад помог по части удушения — это у него, кстати, побочное занятие, — вот так мы и познакомились. Прошло несколько лет — и вот он я. Забавно, как все складывается.

Словно вызванный упоминанием своего имени, вернулся Глад. Я вернул документ на стол.

— На сегодняшнюю поездку у нас три вакансии, — объявил он. — Предлагаю каждому из нас выбрать по трупцу.

— Вот это потеха! — воскликнул Несыт. — Можно я своего в Хранилище возьму?

— Выбирайте кого хотите, лишь бы номер был семизначный.

— А почему только три? — спросил я. Мне показалось, что такое скудное количество уменьшает мои возможности получить удовлетворительные ответы на мои вопросы.

— Потому что Верхнее хранилище довольно исключительное, — ответил Глад.

Несыт оказался верен своему слову — удрал в подвал, прежде чем мы покинули контору. Глад подошел к делу с большей осмотрительностью: пристально осмотрел трупы в прихожей, обменялся с каждым словами поддержки, после чего двинулся дальше. Я хотел выбрать самостоятельно и направился к переходу у лестницы. На пересечении с прихожей мое внимание привлек могучий труп, который вчера сшиб меня с ног. Он оказался выше, чем мне запомнился, и в лучшем состоянии; вопреки естественным потерям, сложен он был крепко, мускулисто, что выдавало в нем былую физическую мощь. Широкие шрамы полосовали ему туловище и конечности, в паре мест — до костей. Мое разглядывание прервал он сам, зыркнув мне прямо в глаза и рыкнув:

— У-у-а-агх.

Я замер. Зря. Труп схватил меня за руку не слабее живца.

— Оставьте меня в покое.

— У-у-а-агх, — повторил он.

— Отпустите. Я не понимаю.

Руку мне стиснули еще сильнее. Я втуне пытался вырваться.

— Не противься, — сказал он. Голос был грубый, с замогильностью, словно он всю жизнь курил, пил и ел камни. — Возьми меня с собой.

Я проверил номер у него на шее.

— С чего бы?

— Потому что я могу сказать тебе, где найти то, что ты ищешь.