Книга Возвращение в Чарлстон, страница 87 – Александра Риплей

Гарден вытерла щеки. «Какая ты глупая», – сказала она себе. Она выглянула из комнаты и увидела широкий коридор. Двери по обеим его сторонам тоже были закрыты.

– Скай? – позвала она едва слышно. – Скай?

Он стал целовать ее залитое слезами лицо и мокрые глаза.

– Ну и глупышка же ты, – проговорил он. – Нужно было позвонить горничной и послать за мной. Тут же никто не мог услышать, как ты меня зовешь. Тебе просто повезло, что мне надоело ждать и я пошел тебя будить, иначе ты бы до сих пор так и лежала, заливаясь слезами, как младенец.

– Я не знала, где я.

– Бедняжка.

– И где ты.

– Ну, теперь я здесь. Все хорошо.

Все объяснялось очень просто, сказал ей Скай.

– Ты так крепко уснула вчера вечером, что я просто перенес тебя в твою спальню и уложил в постель. Ночная рубашка была уже приготовлена, и я решил, что она из твоего багажа. Ты же помнишь, дорогая, на яхте я тебя в рубашке почему-то ни разу не видал.

– Но зачем мне собственная спальня? Почему мы не можем иметь общую?

– Потому что у каждого должна быть своя спальня, радость моя. Мы можем ложиться спать в разное время, просыпаемся тоже всегда по-разному. К тому же гораздо романтичнее, если я буду приходить к тебе со сладострастными намерениями, чем если мы привыкнем натыкаться друг на друга во сне. Ты, конечно, тоже можешь меня навещать. Моя спальня как раз напротив, через коридор. И я буду тебе очень рад.

Гарден решила, что он, наверное, прав. В конце концов, ее собственные родители не только спали в разных спальнях, но и жили в разных домах.

– Я не знаю, где моя одежда, ты не мог бы мне помочь? В этой гардеробной одни пустые шкафы. И я хотела бы умыться.

– Делай, как я. – Скай распахнул все шкафы и оставил дверцы открытыми. Одежда Гарден оказалась за тремя из них на вешалках и еще за одной на полочках, а за двумя дверцами обнаружился туалетный столик, где были разложены ее гребни и расчески, а также расставлены флакончики духов с пульверизаторами; еще там лежала стопка носовых платков.

Последняя дверь в ее спальне находилась прямо напротив входной и открывалась в ванную, отделанную блестящим розовым мрамором.

– Пока ты приводишь себя в порядок, я распоряжусь, чтобы нам принесли завтрак, – сказал Скай. – Хочешь поесть в постели или за столом?

– Все равно.

– Хорошо. Я буду ждать в твоей комнате.

Когда Гарден вернулась в спальню, шторы были раздвинуты и сквозь стекла лился яркий солнечный свет. Она тут же позабыла все свои страхи. Скай сидел у стола, придвинутого к большому французскому окну. Он поднялся, выдвинул стул и усадил Гарден напротив себя. Стол был накрыт розовой скатертью и уставлен посудой из тонкого фарфора, расписанного розовыми цветами. Перед Скаем стояли только чашка и блюдце.

Гарден села и посмотрела в окно, от любопытства расплющив о стекло нос.

– Смотри, Скай, там же балкон, и большой. Мы могли бы позавтракать там.

– Когда станет теплее, мы так и сделаем. Весна здесь еще по-настоящему не наступила.

Гарден глядела сквозь решетку балкона вниз, на обнесенный стеной сад. Ей было странно видеть эти деревья в самом сердце города. Она-то думала, что здесь, в Нью-Йорке, кроме Центрального парка, нигде ни травинки не встретишь.

– Так хорошо, что тут есть сад, – сказала она.

– Хорошо, что есть сад – мой собственный. – Скай коснулся ее руки.

Гарден негромко засмеялась, посмотрела в окно.

– Ну, тогда хорошо, что есть… – она бросила взгляд на мужа, – мое собственное небо!

– Глупо.

– Сам начал.

Они держались за руки и смотрели друг на друга, обмениваясь невысказанными признаниями.

– Твой завтрак остынет, – мягко проговорил Скай.

– Я не хочу есть. Лучше я подержу тебя за руку. Скай отпустил ее ладошку:

– Через час, когда у тебя забурчит в животе, ты заговоришь иначе. Поешь, дорогая, у нас впереди напряженный день.

Гарден подняла с блюд крышки, под ними оказались омлет, жареная форель, печеные помидоры и поджаренные горячие хлебцы.

– Неплохо, – проговорила она. – А ты разве не будешь?

– Нет, спасибо, дорогая, я уже поел. Впрочем, можешь передать мне кофейник.

Гарден предпочла сама налить ему кофе. Ей было приятно ухаживать за мужем.

– Ты говоришь – напряженный день. А что мы будем сегодня делать?

– Поездим на машине, я покажу тебе город, затем ленч с Паттерсонами, коктейль у Марка, обед с кем-то еще, не помню с кем, потом театр, а потом посмотрим, что нам подвернется.

Прежде чем Гарден успела спросить, кто такие Паттерсоны, в дверь негромко постучали.

– Войдите, – сказал Скай.

В комнату вошла полная, средних лет женщина, она сделала книксен и остановилась возле стола. У нее были седые волосы, стянутые в тугой узел на макушке, и некрасивое, суровое лицо, с большим носом и маленькими карими глазками. Ее белая блузка буквально хрустела от крахмала. На ней была простая черная юбка, черные чулки, туфли с пуговками на ремешках и крошечный фартучек из черной тафты.

– Доброе утро, – сказала она. – Я Коринна, горничная мадам.

– Доброе утро, – ответила Гарден. Она не знала, что еще сказать. Коринна стояла молча, сложив руки на фартучке.

– Доброе утро, Коринна, – сказал Скай. – Миссис Харрис позвонит, когда будет готова одеваться.

– Хорошо, сэр. Мадам. – Коринна вышла так же бесшумно, как и появилась.

Гарден непонимающе поглядела на Ская:

– У меня собственная горничная? Я не такая уж неряха. Занзи всегда говорила, что я гораздо аккуратнее, чем мама и Пегги.

– Это горничная для туалетов, дорогая, она не прибирает комнаты. По-моему, она прекрасно знает свое дело; тебе не придется ее учить. Просто пусть занимается тем, что ей положено. Только не позволяй ей тебя причесывать. Она может соорудить у тебя на голове то же, что и у себя. Я спросил у Лори Паттерсон, какие парикмахеры лучшие в городе, и она обещала кого-то прислать. Если он тебе не подойдет, найдем другого, того, кто тебя устроит.

В следующие полчаса Гарден познакомилась с мисс Трейджер, своим личным секретарем по светским контактам, и с месье Франсуа, парикмахером. Скай предупредил мисс Трейджер, чтобы та спрашивала у него, чьи приглашения принимать и на чьи письма отвечать, а на чьи нет.

– Это только на первых порах, дорогая, пока ты не знаешь, кого мы любим, а кого не очень-то жалуем.

А месье Франсуа он объяснил, что миссис Харрис желает уложить волосы так, чтобы выглядеть просто блондинкой.