Онлайн книга «Раздевайся, Семёнова!»
|
Замереть и притвориться мертвой – мелькнул в голове подслушанный совет когда-то по выживанию в лапах хищника. Не знаю, как мертвой, а замереть я замерла. И тут же взвилась – легкий толчок под зад коленом буквально подбросил меня вверх по лестнице. Три ступеньки. Еще одна. Потянувшись дрожащей рукой, я достала нужную тетрадь. Вытащила. Теперь вниз – обратно. Фактически в его объятья. – Умница… – похвалил меня прямо в ухо его густой, бархатистый голос – так, будто я сделала нечто куда более важное, чем достала глупую тетрадь. Его тепло, его близость… – это было почти невыносимо. Мне хотелось кричать и скулить одновременно. Умолять его отойти и заставить прижаться ко мне еще плотнее – вдавить в эту долбанную лестницу, задрать короткую юбку и... – Давай же… Что?.. Рука его скользнула мне под локоть, будто случайно огладив низ груди, и с нарастающим ужасом я почувствовала напряжение в сосках… О господи, нет! Под тонким джемпером и легким, тряпичным лифчиком это обязательно будет заметно… Если он все еще не заметил, не услышал моего колотящегося сердца и беснующегося пульса у меня в висках... А тело уже выгибалось, уже подставлялось под его случайные или не случайные прикосновения… Умоляло - еще раз… пусть проведет так еще раз… – Мне у тебя тетрадь с силой выдирать? От ударившего в лицо жгучего стыда я даже зажмурилась. Бежать отсюда! Просто бежать – и хрен с ней, с оценкой! Отпустив тетрадь, за кончик которой он тянул, я попыталась извернуться, вырваться из этого мучительного плена… Но он не позволил. Отшвырнув тетрадь на пол, он снова схватился рукой за стойку лестницы – полностью пленив меня, уже повернувшуюся к нему лицом. Словно затравленный заяц, я наблюдала, как его рука медленно, очень медленно, тянется к моим бедрам. – Спасибо, Семенова… – пробормотал он, сам явно не в силах оторвать взгляда от этого непристойного действа. – Ты очень мне помогла. Достигнув кромки юбки, его пальцы утонули в ней, и я задохнулась, ожидая худшего… или лучшего. Но вместо всего этого, он просто взял и вытащил из кармана поставленный на запись мобильник. Медленно поднял его к лицу, перевел на меня торжествующий взгляд и ухмыльнулся. А потом, отчетливо и ясно проговорил, держа вещицу у самого своего рта. – Что ж… Давай разбираться, в чем там у тебя проблема. И, ткнув пальцем в красный кружок внизу экрана, выключил приложение. *** – А теперь, Семенова… как говорят в суде – «не для протокола»… – сунув телефон обратно мне в карман, Знаменский снова поднял руку и провел костяшками пальцев по моей разгоряченной щеке. – Мне кажется, или ты только что пыталась посадить меня в тюрьму лет эдак на пять? Я громко сглотнула слюну. Это был какой-то сюрреализм – прикосновения шли в полный разрез со словами. Даже его голос гладил, вместо того, чтобы бить – обволакивал меня, подобно сладкой патоке. Надо было что-то ответить, придумать отмазку, оправдываться… или наоборот, обвинять и возмущаться… Но мозги мои плыли, а все ощущения сосредоточились в одной лишь точке – там, где он гладил меня по щеке. А он, будто нарочно, не останавливался – трогал и трогал, забирая все больше в сторону рта. Наконец, достигнув губ, приоткрыл их большим пальцем. О, это был почти поцелуй. Во всяком случае, меня дернуло так, как если бы он раскрыл мои губы языком, а не пальцем. – Ты хотела совратить меня, глупая девочка? – спрашивал он, проникая все глубже. – Явилась сюда – разодетая, как аккуратная, маленькая шлюшка… с этим примитивным устройством в кармане… А потом что, Семенова? Собиралась сдать меня? Или… поиграть? А может, шантажировать? Из-за шума в ушах я плохо понимала, о чем он говорит. Непроизвольно прикусив подушечку его пальца, я провела по ней языком. Он резко втянул сквозь зубы воздух, отдернул руку. – Чего ты хочешь от меня, Катерина? Отпусти меня… пожалуйста… – Х-хочу экзамен… пересдать… – зубы стучали так, что хотелось прижать челюсть снизу ладонью. Виктор Алексеевич в удивлении вздернул бровь. – И все? Я резко кивнула. – Тогда почему… – опустив взгляд, он бесстыдно уставился на мою грудь, – почему ты выглядишь так, словно возбуждена до предела?.. Стоять! В ответ на мой отчаянный рывок, он просунул ногу промеж моих коленей и прижал меня к перекладине лестницы. – Разве ты не этого хотела, моя маленькая шлюшка? Чтобы я трахнул тебя, а ты бы выдала часть записи за домогательства? Разве не за тем пришла сюда? И рыбку съесть, и кое-куда сесть? Чувствуя на глазах слезы, я помотала головой. – Нет? Тогда для чего записывала? И снова в полном разладе с грубыми и обидными словами, рука его медленно поднялась к моему лицу, заправила выбившуюся из-за уха прядь волос – нежно, чуть касаясь. А потом спустилась ниже – туда, где топорщились сквозь тонкую, вязанную материю две маленькие, безнадежно твердые горошины. – Твое тело говорит за тебя, Семенова… - прошептал Знаменский. И сделал это. Перешел черту. Дотронувшись до моей груди, утопил ее в своей большой ладони. Потом слегка сжал и повел большим пальцем по соску, вминая его широкими, круговыми движениями... - Ооо… Стон вырвался из моего рта совершенно против воли. Ноги стали ватными, и я бы точно упала, если бы не его колено между бедер. Но, ей богу, лучше бы я упала, чем это колено – в одно мгновение оно оказалось прямо там, вжимаясь в и так ноющую от напряжения промежность! – Тебе же нравится, Семенова… Ну… скажи мне… – наклонившись, бормотал он мне в шею, заставляя вздрагивать от каждого звука, от каждого горячего облачка воздуха, щекочущего кожу. – Скажи… И я дам тебе все, что ты хочешь, и еще чуть-чуть… Это было истинное восстание тела против разума. И оно победило, это тело. В то самое мгновение, когда колено в очередной раз толкнулось вперед, изображая всем понятное движение, я просто не выдержала – подалась ему навстречу, обвивая руки вокруг крепкой мужской шеи. И тут же будто лавина ласк и поцелуев обрушилась на меня. Его руки и губы были везде, мяли и сжимали мое тело во всех запретных местах – сводя с ума, не оставляя никакой надежды, что я выйду отсюда, сохранив хоть какое-то достоинство. – Девочка моя… скажи, что ты хочешь… что тебе нравится… – жарко шептал он то в одно ухо, то в другое, и я чувствовала, знала, что еще немного этого страстного шепота, еще немного его рук и губ, атакующих все мои чувствительные места сразу, еще немного колена между ног, и я не выдержу – кончу прямо здесь, у этой лестницы, не дожидаясь «грязного» секса на столе… |