Книга Русалка и гламурный пират, страница 51 – Лина Филимонова

— Ничего страшного, — сказал он. — Через пару дней поправится.

— Да я завтра уже буду здорова как бык! — вмешалась я.

Что за суматоху они тут развели!

— Названия лекарств-то хоть настоящие? — спросила я Ерша, когда дед удалился, побежал в аптеку, судя по всему.

Ерш посмотрел на меня укоризненно. А потом ухмыльнулся своей обычной развязной улыбочкой и выдал:

— Накарябал там что-то, надеюсь, аптекарь меня не выдаст.

Я улыбнулась. Так-то лучше. А то этот Андрей Евгеньевич, без пяти минут хирург, меня как-то пугает. Спасатель Ерш мне гораздо ближе и роднее.

— Ты как тут оказался? — задала я вопрос, мучивший меня с того самого момента, как я увидела на пороге своей комнаты друга-спасателя. — Присаживайся, кстати.

Ерш плюхнулся на стул.

— Услышал, что ты болеешь, решил наведаться с ответным визитом. Ты меня вчера буквально на ноги поставила бульоном и малиновым вареньем. Кстати!

Он вскочил и бросился в гостиную. А я удивленно уставилась на стену. Вчера? Я была у Ерша только вчера? Кажется, с тех пор прошли века… Ерш вернулся с объемным пакетом.

— Неужели бульон принес? — поразилась я.

— Нет, — смущенно произнес Ерш. — Я же не знал, что у тебя. При ротавирусной инфекции бульон нельзя. И фрукты. Только чай с сухарями и кашу без масла.

Он засунул руку в пакет и извлек нечто яркое, нежное и ароматное. Это был букет разноцветных гербер, закрепленный в корзинке и украшенный пушистой зеленью.

— Красиво, — ахнула я.

— Рад, что тебе понравилось.

— Хорошее лекарство, — одобрила я. — Обещаю выздороветь прямо завтра.

— Торопиться не надо, — серьезно заметил Ерш. — Набирайся сил постепенно.

Он поставил букет на подоконник, и в комнате как-то сразу стало веселее.

— Слушай! — вспомнила я еще одну вещь, не дававшую мне покоя. — Откуда ты вообще узнал, что я болею?

— Да так. Есть у меня свои источники.

— Что за источники?

— Тебе зачем? Хочешь применить санкции?

— Да нет. Просто хочу знать, что происходит вокруг.

Какие могут быть у Ерша источники? У нас общих знакомых-то нет, кроме Лаптя. Хотя… он же знаком с Аркадием. Откуда этот нудный тип опять появился в моей голове? Ну и что, что Ерш с ним знаком? Аркадий-то о моей болезни не знает. И дела ему до этого никакого нет, он вообще уже уехал, и сейчас в двух тысячах километрах от меня.

Итак, источники… Применить к Ершу пытки десятого уровня я не успела, потому что нашу увлекательную беседу прервали. Еще один посетитель у постели больного! Любимая подруга Ника. Вот это да! Надо почаще болеть, это притягивает друзей, как магнитом.

— У тебя все двери нараспашку, — выдохнула запыхавшаяся подруга. — Я шла к тебе, встретила твоего деда. Он говорит: ты болеешь и у тебя врач.

— Ага, — только и сказала я.

Мне хотелось вскочить и заключить любимую подругу в объятия, так я была рада ее визиту, но меня удерживала мысль, что ночнушка моя не очень подходит для таких телодвижений. Она короткая и из не очень плотного материала. Так что я сильнее завернулась в простыню и стала с интересом наблюдать, как Ника пялится на Ерша. На ее лице попеременно отразились удивление, недоумение и растерянность. Ей сказали, что здесь врач. А этот долговязый тип, хоть и в белом, на врача совсем не похож.

Мне, наверное, нужно было представить их друг другу и все объяснить, но я почему-то зависла. Может, потому, что была крайне удивлена поведением Ерша. Обычно, когда в его поле зрения появляется привлекательная девушка (а Ника определенно попадает в эту категорию, причем в самых первых рядах), в его глазах появляется плотоядный блеск, и он сразу же бросается ее очаровывать. Сейчас никакого блеска не было. Ерш стоял, вежливо улыбался, и не пускал слюни. В чем дело?

— Разрешите представиться, — раздался его внушительный, какой-то совсем не Ершовый, голос. — Андрей… Евгеньевич. Личный врач Рус… ланы.

— Ерш! — я закатила глаза. — Это Ерш, — пояснила я Нике. — А это Ника, — обратилась я к Ершу.

— Кто? — моя подруга переводила озадаченный взгляд с меня на Ерша и обратно.

— Ерш — это рыба, — все тем же докторским голосом произнес Ерш.

Я упала на подушки, сотрясаясь от смеха. Никогда не видела Нику такой ошарашенной!

— Мне пора, — тем временем продолжал Ерш. — Не буду мешать вашему общению. Я навещу тебя завтра. Не забывай принимать лекарства и соблюдать диету. Каши, сухари, чай. Все.

— Да ну тебя, — сказала я. — Диету. — Мы сейчас с Никой мороженого наедимся. Правда?

— Ты же болеешь! — отозвалась Ника.

Я только фыркнула.

Ерш ретировался, но мы с Никой остались одни совсем ненадолго. Вернулся дед с пакетом лекарств. Разложил их на полочке, начал читать инструкции. Подключил Нику. Сверился с рецептом Ерша, разложил их по-другому.

— Так. Вот это сейчас. Это через час, перед едой. Это вечером. Пойду сварю тебе кашу. Доктор сказал — диета.

Доктор! Быстро же дед проникся доверием к Ершу. И я его вполне понимаю. Когда он становится Андреем Евгеньевичем, то прямо-таки излучает авторитет. Наверное, будет хорошим врачом.

— Ты была права, — сказала я Нике, как только дед удалился к себе варить кашу мнимой больной.

— В чем?

— Я ревела. И я не женщина-вамп.

Ника подошла ко мне, села рядом и обняла.

— Бедная моя девочка, — произнесла она, поглаживая меня по спине.

Я почувствовал, что сейчас снова разревусь.

— Прости меня, — сказала я. — Я вела себя как стерва.

— Нет, это ты меня прости! Не надо было мне тогда тебе говорить…

— Это мне не надо было! Не знаю, чего я так взъелась на твоего Эдуарда. Наверное, это ревность.

— Ты меня ревнуешь? — умилилась Ника.

— Конечно! Ты теперь все время с ним, кто будет меня понимать, любить и жалеть?

Я всхлипнула.

— Я буду, кто же еще.

Ника тоже всхлипнула.

Мы слегка всплакнули на плече друг друга, и после этого я почувствовала, что камень, придавивший меня, стал немного легче. Потому что я могу разделить его тяжесть с любимой подругой. Как все-таки трудно держать все в себе! И как хорошо, когда рядом есть близкий понимающий человек.

— И все-таки, кто это был? — спросила Ника по завершении душещипательной сцены.

Я сразу поняла, что ее вопрос относится к Ершу.

— Я тебе рассказывала о знакомых спасателях с пляжа.

— Это один из них? Ты говорила — они полные придурки. Особенно один.