Книга Nirvana: Правдивая история, страница 126 – Эверет Тру

Я: Ты не чувствуешь ответственности?

– За что? – спрашивает Курт.

Я: За массы. За тех, кто покупает ваши записи.

– По мне, – неуверенно начинает Дэйв, – наша ответственность состоит в том, чтобы не притворяться кем-то другим. Я не думаю, что нам поможет, если мы решим притвориться профессиональной рок-группой. Если наше шоу говно, то пусть оно и будет говно. Да, играть на крупных концертах – это большая ответственность, но какая еще может быть ответственность? Даже не знаю…

– Быть безответственным – это по-рок-н-ролльному, – добавляет Крист.

Я: Знаю.

– Когда начинаешь относиться к музыке как к ответственности, она становится бременем, – задумчиво говорит барабанщик.

Дэйв начинает рассказывать мне об интервью, которое они только что дали шведскому телевидению: «Нас благодарили как спасителей рок-н-ролла, – смеется он. – За то, что мы закинули в мир дельцов от рока хорошенькую бомбу».

Я: А вы так и сделали?

– Скорее надули бумажный пакет и хлопнули его, – хихикает Крист.

Я: С моей точки зрения, случилось вот что: великий альбом разошелся в куче экземпляров, но это мало что изменило.

– Да, отстойные металлические группы не перестали существовать, – соглашается басист.

Я: Что вам больше всего не нравится в славе?

– Что ко мне подходят ребятки в футболках с Брайаном Адамсом и Брюсом Спрингстином и просят автографы, – говорит Курт. – Что в толпе стоят люди с табличками, где на одной стороне написано «Even Flow» [песня «Pearl Jam»], а на другой «Negative Creep» [песня «Nirvana»] ^[312].

Я: А что, наоборот, больше всего нравится?

– Ты знаешь, вот это интересный вопрос, – иронически отвечает Курт.

– Я даже не думаю, что это слава, – добавляет Дэйв. – Вот Иэна Маккея можно считать знаменитым, если он из «Fugazi» и в Вашингтоне хотят от него детей? В детстве кажется, что знаменит тот, кто появляется в журналах или в новостях, но ведь это просто журнал, просто выпуск новостей.

– Ну, кое-какие привилегии у нас появились, – решается возразить Крист. – Бесплатная выпивка, например.

Я: У вас много поклонниц?

– Почему-то думают, что я как единственный неженатый участник группы должен быть бабником, настоящим сексуальным монстром, – отвечает Дэйв. – Но это же глупость. Я хотел бы найти девушку, которую смогу полюбить, и провести с ней всю оставшуюся жизнь, но рок-концерт – это никак не то место, где найдешь такого человека. Может, всяким металлюгам это и льстит, но нам кажется скорее неприятным.

Я: А как насчет выпивки?

– В это турне я поехал с новыми целями, – размышляет вслух Крист. – Раньше я снимал стресс тем, что очень много пил и реагировал на всё вокруг. А сейчас я просто двигаюсь вслед за потоком.

– А мне нравилось неожиданно расстроиться, разозлиться… – возражает Курт.

Я: Внезапная слава изменила ваш стиль жизни?

– Еще бы, – горячо отвечает Курт.

– А мой так нет, – не соглашается басист. – Я по-прежнему могу прийти в «Сейфвей», купить там овощей и фруктов, погулять по городу. Мне не важно, если на меня пялятся, указывают пальцем, шепчутся вокруг.

– Да? – спрашивает Курт. – Совсем?

– Совсем, – отвечает Крист. – Просто иду дальше. И чем больше они меня видят, особенно в Сиэтле, тем меньше…

– Ну да, наконец они устанут над тобой ржать и шушукаться у тебя за спиной, – заканчивает за него Курт. – Но я, бывает, имею дело с людьми, которые хотят меня побить – лишь из-за того, что считают меня сраной рок-звездой, которая не может справиться с собственной славой.

– Ну, мне-то проще, – дипломатично вмешивается Дэйв, – потому что такого явления, как знаменитый барабанщик, просто не существует.

Я: А Ринго?

– Ну разве что…

– Как-то я был в рок-клубе, – продолжает Курт, – и ко мне вдруг подходит какой-то парень, хлопает по спине и говорит: «У тебя все клево, так ведь? Музыканты классные, ты пишешь крутые песни, ты повлиял на множество людей, но слушай, тебе надо разобраться со своими проблемами!» Потом подходит другой чувак: «Надеюсь, ты преодолеешь свои проблемы с наркотиками». И все это в то время, когда я просто смотрю концерт «Melvins» и никого не трогаю!

Рядом торчало пять-шесть пацанов, они были очень пьяные и визжали: «Рок-звезда, рок-звезда! Смотрите, он может сдвинуться в любую минуту! Сейчас у него поедет крыша! Он сейчас заплачет!» Потом возвращается этот второй чувак, кладет мне руку на плечо и говорит: «Знаешь, у меня девушка ушла и забрала мой альбом „Nirvana“, так что дай мне четырнадцать баксов на новый диск, ты же теперь мегазвезда и можешь это себе позволить». А я говорю: «Вот как, очень умно. А почему бы тебе лучше не пойти на хер?»

– Мы однажды сидели с мамой и выпивали, – подключается Крист, – и тут появились какие-то парни, стали орать, что «Nirvana» сосет, и всячески меня оскорблять.

– Это было в Абердине? – спрашивает Курт.

– Да. Но обращать на них внимание нельзя, – предупреждает его Крист, – иначе подхватишь паранойю. Мне часто снится, что я появляюсь на людях голый, и я расцениваю это как боязнь высунуться. Да забудь об этом! А то действительно мания преследования будет. Я тоже был таким, когда видел какую-то знаменитость.

– Да, – прерывает его Курт, – но неужели ты их так доставал?

– Вообще-то нет, – отвечает Крист, – но тот инцидент, о котором ты говоришь, по-моему, просто случайность.

– Это не случайность, – рычит Курт. – Подобное происходит со мной постоянно – каждый раз, когда я выхожу в люди, каждый гребаный раз. Мне по-прежнему нравится быть в группе и играть музыку с Кристом и Дэйвом, но если придется ограничиться студийными записями и не ездить больше на гастроли, то так тому и быть.

Фрэнсис Бин Кобейн родилась 18 августа 1992 года.

Она появилась на свет в 7.48 утра, весила полноценные 7 фунтов и одну унцию, глаза голубые, все функционирует нормально. Кортни – никогда не упускавшая возможности проявить свой драматический талант – в 4 утра схватила свою капельницу и выкатила ее по коридору в палату Курта. «Вылезай из кровати и пойдем со мной! – закричала она. – Не собираюсь рожать в одиночку, мать твою!» Муж отправился за ней, сам слабый от лечения и с собственной капельницей, и потерял сознание до того момента, когда Фрэнсис родилась. Это было нечто. «Я рожаю, ребенок выходит, Курт блюет, теряет сознание, а я держу его за руку и растираю ему живот, а ребенок тем временем выходит», – рассказывала Кортни Майклу Азерраду.