Книга Письмо из прошлого, страница 49 – Роуэн Коулман

Во рту пересохло, руки и ноги дрожат, в венах кипит адреналин, меня обливает зноем, и кажется, что я сейчас расплавлюсь. Делани был прав в одном: я потерялась, я чужак на чужой земле, мне некуда пойти. А затем я вижу лицо. Мне знакомо это лицо. Это Майкл!

— О, привет!

Он узнает меня и улыбается. Мое сердце подпрыгивает. Трудно не верить в судьбу или какой-то высший план, если мы сталкиваемся снова и снова.

— Майкл…

Я останавливаюсь только тогда, когда мои руки обнимают его, когда я прижимаюсь к нему. Вот настолько я рада его видеть!

— Эй, что случилось? Ты плачешь? — Он наклоняется, пытаясь заглянуть мне в глаза, и я трясу головой, хотя слезы вовсю катятся у меня по щекам. — Что случилось, кто тебя расстроил? Хочешь, чтобы я с ним поговорил, да? — Он сжимает кулаки. — Как Рокки?

Я улыбаюсь, но не только потому, что он меня рассмешил. Просто он видит меня. А значит, я существую.

— Где ты пропадала? — Он заинтригован, но все же улыбается. — Я спрашивал у Рисс, и она сказала, что тоже видела тебя в ту ночь. Я пришел в дом, где ты живешь, но они сказали, что не знают тебя.

— А я… я переехала. Мне там не понравилось. — Молчание. — Ты что, спрашивал обо мне?

— Я беспокоился, что ты шатаешься по улице в одиночку. Не стоит этого делать, понимаешь? Слушай, если дело в деньгах и тебе не за что жить, ну, я мог бы помочь тебе и подыскать место у кого-нибудь из девчонок. Поживешь с ними, пока не встанешь на ноги.

— Это очень мило с твоей стороны, — говорю я. — Правда, очень. Но… мне лучше быть одной.

— О’кей. — Он кивает и, судя по всему, решает больше не терзать меня вопросами. — Это прикольно. И да, я ходил тебя искать. Хотел повидаться. Такое чувство, будто я не видел тебя целую вечность. Хотя прошел всего день.

Это невероятно мило, и я инстинктивно начинаю сопротивляться:

— Ты что, репетировал перед зеркалом?

— Не то слово, — ухмыляется он. — Сто раз повторил это постеру Фарры Фосетт. Судя по ее лицу, она считает меня тем еще красавчиком. И вообще, мне уже пора на работу, но… — Он засовывает руки глубоко в карманы, поджимает плечи и внезапно кажется мне смущенным. — Слушай, давай… проведем вместе вечер. Просто посидим где-нибудь на солнышке, поболтаем.

Мое первое желание — сказать «нет», ведь Майкл — не та причина, по которой я здесь. Но моя рука бессознательно тянется к его руке, и наши пальцы переплетаются.

— Конечно, почему бы и нет, — говорю я.

— Серьезно? — Он так удивлен и так обрадован, что это видно по его улыбке.

Как же он красиво улыбается!

Я позволяю Майклу проводить меня. Голова его высоко поднята, он идет уверенной, почти нахальной походкой, игнорируя заинтересованные, а иногда и откровенно наглые взгляды окружающих.

Первые несколько минут я была уверена, что люди пялятся на меня. На мои потрепанные джинсы, простую белую футболку и полное отсутствие макияжа. Все это здорово выделяет меня среди других женщин, которые обычно следят за тем, как выглядят. А потом я понимаю, что все дело в Майкле. Куда бы он ни пошел, люди всегда будут на него смотреть.

В конце Третьей авеню он останавливается — в квартале от дома Люпо.

— Мне нужно забежать к отцу ненадолго, — неохотно говорит он. — Подожди секунду, ладно?

— Где тебя черти носили?! — рявкает кто-то, когда он заходит в открытую дверь.

— У меня был перерыв, пап. — Майкл старается говорить тише, в его голосе слышится почтение. — Мне нехорошо. Кажется, простуда.

— Простуда? Простуда?! Я сейчас покажу тебе чертову простуду! — орет его отец.

Я поражаюсь тому, как он похож на того Майкла, которого я видела в своем времени, только еще более уставший и, похоже, просто в ярости из-за поведения сына.

— Когда ты наконец повзрослеешь? Ты уже не ребенок и должен быть ответственным! У тебя есть работа, нравится она тебе или нет! Я что, надрывался всю жизнь ради того, чтобы ты вот так оставлял меня и уходил, недоносок?! Не будет этого!

— Нет? Ну, смотри! — Майкл появляется на заднем дворе магазина и берет меня за руку. — Идем отсюда.

— А ну вернись, засранец! — Его отец вылетает за нами на улицу. — Вернись, я сказал, я тебе покажу! Вырос он! Не так уж и вырос! Как врежу сейчас, так и переломишься!

Пальцы Майкла крепче стискивают мою руку. Он не оглядывается, продолжая идти, и чем дальше мы уходим от магазина, тем больше распрямляются его плечи и поднимается подбородок.

— Ты в порядке? — спрашиваю я, когда мы останавливаемся на дороге у парка. Над линией деревьев виднеется мост Верразано.

— Да, все в порядке, — бросает он. — А почему я должен быть не в порядке?

Выражение его лица говорит об обратном.

Внезапно он кажется мне намного моложе и уязвимее. У него в глазах стоят слезы. Я касаюсь его щеки кончиками пальцев.

— Не знаю, почему мне не наплевать, — сознается он. — Просто, когда я был мелким, он понимал меня. Мы понимали друг друга. А теперь я вырос, но не стал таким, как он. Такое чувство, будто он меня ненавидит. Иногда я и сам себя ненавижу за то, что не могу быть таким сыном, какой ему нужен.

— Может, он просто думает, что хочет видеть в тебе себя, — говорю я. — Но однажды он поймет, что ошибается.

— Так просто? — улыбается Майкл.

— Так просто, — подтверждаю я. — Я намного старше и мудрее тебя, так что можешь мне поверить.

Мы смотрим друг другу в глаза, и такое ощущение, что все закончится поцелуем, — это было бы неудивительно. Как и то, насколько сильно я этого хочу.

Но отстраняется почему-то Майкл.

— Я понял, нужно устроить небольшой пикник, — говорит он. — Жди здесь. — Он прижимает мою руку к губам, а потом выпускает ее и бежит в магазин.

Возвращается он уже через несколько секунд.

— Вот. — Он вручает мне банку «Coke» с красно-белой полосатой трубочкой и бисквит «Twinkie».

Мы идем в конец Третьей авеню, проходим участок улицы, на котором коммерческие здания превращаются в жилые дома, обрамленные балконами и цветами, пересекаем шумную дорогу и направляемся к небольшому участку травы. Дальше только мост — серебряная стрела, разделяющая водную и небесную лазурь.

— Ночью здесь может быть небезопасно, — говорит Майкл после того, как находит скамейку и с полупоклоном приглашает меня присесть. — Но сейчас клево, особенно когда ты со мной, потому что я смогу за тебя постоять.

Я рада, что его бравада вернулась.

Я потягиваю сладкую черную «Coke» и чувствую, как длинная трава щекочет и покалывает мои лодыжки. Это неправильно — чувствовать себя такой счастливой? Опасно — так врастать в это время? Это чувство, это счастье кажется таким редким и бесценным. Но я не могу его сохранить, не могу себе этого позволить.