Онлайн книга «Когти орла»
Хромоногая не обратила внимания на его грубость. — У тебя содержится больная девочка, — сказала она. — Мне нужно взглянуть на нее. — Ах, тебе нужно, да? Жаль тебя разочаровывать, но ничего не выйдет. Хромоногая приблизилась к полководцу и заговорила тихим голосом, который почему-то невозможно было пропустить мимо ушей. — А я думаю, выйдет. Ты ведь хочешь быть настоящим вождем для своих людей, так? А всякая власть начинается с заботы. Взгляд Когтерукого сделался еще угрюмее. — Ты всегда толкуешь о том, что люди должны делать и чего не должны, — сказал он. — Но я собираюсь как следует заботиться о своих людях. Я построю им Башню, которая простоит много веков, напоминая всем и каждому о величии племени орла. Что может сравниться с такой целью? — У нас с тобой разные представления о величии, Когтерукий. Заставлять несогласных с твой волей голодать — это недостойный поступок. Лишать больную девочку так нужного ей ухода… спроси себя сам, есть ли в этом хоть капля величия? Полководец долго буравил пожилую женщину взглядом. Потом приказал одному из всадников: — Выведите ее отсюда. И лишите ее пайка. Не давайте ей еды ни сегодня, ни завтра. Я не потерплю неподчинения и самовольства. — Эй! — рассердилась Ирма. — Вы не можете так поступить! Она только… Хромоногая торопливо поймала чародейку за руку. — Тшш… — прошептала она со странной улыбкой. — Тише, дитя мое. Мы уже уходим. — Но он… — Тише. Подожди. Скоро вы увидите, что получится. — Последняя фраза была сказана так тихо, что расслышала ее лишь Тарани — она стояла к женщине ближе всех. Разумеется, всадники не различили ни слова. — Иди отсюда, старуха, — громко крикнул Когтерукий, — и забирай этих чужеземных волшебниц с собой! Хромоногая ответила еле заметным кивком, вовсе не похожим на почтительный поклон, и потянула Ирму за руку. — Пойдемте, дети мои. Нам пора идти. Тарани заметила, что Муравьишка смотрит на Когтерукого с некоторым замешательством. Но, очевидно, его былое восхищение еще не до конца улетучилось. — Пожалуйста, — промолвил он, — господин, можно мне остаться здесь? Совсем ненадолго! Я… я так много слышал об этом месте. И о вас тоже, господин. — Вот дурачок, — закатила глаза Ирма. Однако взгляд Когтерукого немного смягчился. Полководец пристально посмотрел на мальчишку и кивнул. — Ты можешь остаться, парень. А другие пусть уходят. Немедленно! — Предатель, — прошипела Ирма. Муравьишка поглядел на нее уязвленно. Но когда один из всадников подвинулся и приглашающе похлопал по лавке рядом с собой, глаза мальчика снова загорелись воодушевлением. Он бросился через зал и уселся на предложенное ему место, всем видом говоря: „Не могу поверить, что я действительно здесь!“ — Невероятно! — воскликнула Ирма. — Этот ненормальный мальчишка бросил нас! Теперь Когтерукий выглядел почти довольным: — Он вроде бы хороший парень. Может, когда он вырастет, то сделается всадником. Муравьишка это услышал. В отблесках огня было видно, как его мягкое лицо с золотистой от загара кожей зарумянилось. Тарани могла поклясться, что он на глазах стал выше, расправил плечи. — Муравьишка… — начала она. — Нет, — сказала Хромоногая. — Он должен идти своим путем. Ты не можешь делать выбор за других людей. А теперь пошли. Мы и так загостились тут сверх приличий. — Могла бы сказать это погромче, старуха. Да еще и извиниться в придачу, — подал голос Когтерукий. Но взгляд его был все еще устремлен на Муравьишку, а на вытянутом, грубом, покрытом шрамами лице читалась благосклонность. Через минуту они уже стояли снаружи, на ледяном ветру. Четыре девочки и Хромоногая. Уже совсем стемнело, единственным источником света были булавочные головки звезд в ночном небе. — Он не имеет права так мучить вас! — выплеснула еле сдерживаемый гнев Ирма. — Подумать только — морить человека голодом! — Ну я же разозлила его. К тому же, все всадники это слышали. Он считает, что не должен проявлять слабости перед ними. — Тогда зачем… — Просто подождите. Скоро вы все узнаете. Прошло совсем немного времени, и двери зала снова распахнулись. На улицу вышел Когтерукий собственной персоной и остановился прямо перед Хромоногой. — Ты ничего не знаешь о величии, женщина. — Не больше, чем другие человеческие существа, — миролюбиво согласилась она. — Когда Башня будет закончена, мое имя запечатлеется в веках! — Охотно верю. Только вот вопрос: запомнят ли тебя как мудрого и сильного вождя или как тирана, заботившегося лишь о собственной славе? Он уставился на нее. — Ты всегда дразнишь меня, подкалываешь и подначиваешь. Как же заставить тебя замолчать? Я что, должен лишить тебя еды на неделю? На две? — На две недели?! — ужаснулась Тарани. — Вы ведь это не серьезно? Теперь настала ее очередь почувствовать успокаивающее и предостерегающее прикосновение пожилой женщины. От ее руки, несмотря на мороз, исходило приятное тепло. — Мы все делаем то, что должны, — сказала женщина. — И Когтерукий тоже. Разве я не права, а? — Не переходи черты, старуха. И не испытывай моего терпения. — Он поднял свою изуродованную руку и ткнул когтеобразным пальцем Хромоногой в грудь. — Можешь пойти посмотреть на больную девчонку. Но мой приказ останется неизменным — ни ужина сегодня, ни завтрака завтра. Он развернулся и снова скрылся за дверью. Хромоногая удовлетворенно вздохнула. — Видите, не такой уж он плохой. Просто кому-то надо время от времени пробуждать в нем совесть. Ради этого стоит чуть-чуть поголодать. Вилл лежала на низкой постели, укрытая шкурами и одеялами. — По крайней мере тут хоть какая-то видимость тепла, — заметила Хай Лин. Тарани взглянула на лицо Вилл — оно было таким бледным, почти белоснежным! Единственным признаком жизни было слабое прерывистое дыхание. Со сном это состояние не спутаешь. Девочка не шевелилась, не бормотала ничего себе под нос, не хмурилась и не улыбалась, как делают спящие, когда им что-то снится. Она лежала без движения и тихо дышала. Тарани смахнула невольные слезы. Иногда ей хотелось, чтобы они не были Стражницами. Будь они обыкновенными подругами-школьницами, ничего подобного не случилось бы. Худшей вещью для них были бы какие-нибудь простые контрольные, ну и Монго, конечно. Тарани вспомнила, какое огромное облегчение она испытывала, покидая Хитерфилд. Сейчас она бы встретилась лицом к лицу с десятком Монго, лишь бы Вилл была здорова! И как она могла быть такой эгоистичной и глупой? |