Книга Змей и голубка, страница 38 – Шелби Махёрин

Мое сердце замерло, и я дернулась вперед, разбрызгивая повсюду пузырьки и воду.

– Баса?

Он кивнул и прищурился.

– Но… он же сбежал!

– Мы его нашли. Ошивался у черного входа в театр Солей-и-Лун. – Муженек так и источал недовольство. – Что уж там, рано или поздно его все равно поймали бы констебли. Он убил одного из стражников Трамбле.

Чтоб тебя. Я села обратно, чувствуя, как от волнения становится тесно в груди, и попыталась дышать ровнее.

– Что с ним будет?

Муженек удивленно нахмурился.

– Его повесят.

Твою мать.

Черт, черт, черт.

Ну разумеется, Баса арестовали. Разумеется, он прикончил стражника, а не просто вырубил. Зачем этот кретин вообще заявился в театр? Он же знал, что его ищут. Точно знал. Почему не сбежал? Почему не уплыл за море? Почему не поступил… как поступал всегда?

Вода была теплая, но у меня по коже все равно побежали мурашки. Мог ли он… мог ли он вернуться за мной? Надежда и отчаяние забились в моей груди, и оба эти чувства были одинаково отвратительны. Но вскоре их победила паника.

– Ты должен мне позволить с ним увидеться.

– Ни в коем случае.

– Пожалуйста. – Мне совершенно не хотелось его умолять, но я знала, что, если он откажет, выход у меня останется только один. Применять колдовство за стенами лазарета было очень опасно, но придется рискнуть.

Потому что да – Бас знал правду о Коко, но и обо мне тоже.

Много ли стоят сведения о двух ведьмах? Стоят ли они его жизни? Свободы? В глазах шассеров это наверняка справедливая сделка, и я знала, что Бас на нее согласится. Даже если он и впрямь вернулся за мной, жертвовать ради меня своей жизнью он не станет точно.

Я чертыхнулась, снова ругая себя за то, что доверилась ему. Я ведь знала, каков он, знала, кто он такой, и все же потеряла бдительность и выдала самый большой свой секрет. По крайней мере один из них. И теперь мне предстоит поплатиться за это, и Коко тоже.

Дура. Господи, какая я дура.

– Пожалуйста, – повторила я.

Услышав это слово, мой муж поморгал, явно изумленный. Но очень быстро удивление сменилось подозрением. Он нахмурился.

– Почему ты так за него волнуешься?

– Он мой друг. – Неважно, что в моем голосе слышалось отчаяние. – Близкий друг.

– Ну конечно. – Увидев боль в моих глазах, муженек уставился в потолок и добавил, почти неохотно: – У него будет шанс спастись.

– Как?

Я затаила дыхание, с ужасом ожидая ответа, хоть и прекрасно знала, что услышу.

– Ведьма для нас все еще важнее прочего, – подтвердил он мои догадки. – Если Бастьен сообщит нам сведения, которые помогут ее поймать, его приговор будет пересмотрен.

Я вцепилась в край ванны, пытаясь удержать себя в руках. Затем нервно и почти неосознанно провела пальцем вдоль шрама на горле.

Спустя долгое мгновение голос супруга донесся до меня:

– Что с тобой? Ты… побледнела.

Я не ответила, и он, подойдя ближе, присел возле ванны. Пена редела, но это уже было неважно. Судя по всему, ему тоже. Протянув руку, он коснулся пряди волос у моего уха. На его пальцах осталась пена.

– Вот, ты пропустила немного.

Я молчала, а он набрал в ладонь немного воды и промыл мои волосы. Но затем дыхание у меня все-таки сбилось – он поднес руку к моему горлу.

– Как ты заполучила этот шрам? – пробормотал он.

Я тяжело сглотнула и хотела солгать, но ничего не смогла придумать.

– Расскажу в другой раз, шасс.

Он отстранился и оглядел мое лицо.

Я инстинктивно прикрыла шрам и уставилась на собственное отражение в мыльной воде. После всего, что я пережила, всего, что я вынесла – из-за Баса на костер я не собиралась. Я не желала быть ничьей жертвой. Ни тогда. Ни теперь. Никогда.

И выход был всего один.

Придется его спасти.

Вскоре мой муж покинул меня и направился обратно в зал совещаний. Я выбралась из ванны и поспешила достать свечу, которую стащила накануне, во время эскурсии Анселя, из алтарной и спрятала в бельевом шкафу. Быстрым, отработанным движением я зажгла ее и поставила на стол. Травяной дым быстро заполнил комнату, и я вздохнула с облегчением. Запах был не совсем тот, что нужно, но и он сойдет. Когда мой супруг вернется, магия уже выветрится. Надеюсь.

Несколько долгих минут я лихорадочно ходила по комнате, а затем все же заставила себя сесть на кровать и стала с нетерпением ждать, когда вернется Ансель.

Он был молод. А значит, возможно, воздействовать на него будет несложно. По крайней мере, так я себе говорила.

Спустя целую вечность он наконец постучался в дверь.

– Войдите!

Ансель осторожно вошел, бросив взгляд на ванную и явно проверяя, прилично ли я одета.

Я встала и глубоко вздохнула, готовясь к предстоящему колдовству. Оставалось надеяться, что балисарды у Анселя при себе нет.

Застенчиво улыбнувшись, я посмотрела ему в глаза. Ансель шагнул в комнату, а по моей коже от нетерпения побежали мурашки.

– Я скучала.

Он поморгал, услышав мой странный голос, и нахмурился. Подойдя поближе, я коснулась руки Анселя. Он хотел отшатнуться, но в последний миг передумал. И снова моргнул.

Я приникла к его груди, вдохнула его запах – саму его сущность. Моя кожа заблестела, мы оба посмотрели на этот блеск, и наши губы приоткрылись.

– Ты такой сильный, – выдохнула я, и эти слова сорвались с моих уст низко и гулко. – Настоящий герой. Зря они тебя недооценивают.

Целая буря чувств отразилась на его лице.

Растерянность. Паника. Желание.

Я провела пальцем по щеке Анселя. Он не отстранился.

– Я вижу в тебе величие, Ансель. Тебе предстоит убить множество ведьм.

Его ресницы затрепетали, а затем – все, он стал моим. Я обняла его за пояс, сверкая все ярче.

– Ты мне поможешь? – Он кивнул, широко раскрытыми глазами глядя на меня. Я поцеловала его ладонь и зажмурилась, глубоко вдохнув. – Спасибо, Ансель.

Остальное было легко.

Я позволила ему отвести меня в подземелье. Но направились мы не вниз по узкой лестнице в зал совещаний, а направо, к темницам, где держали Баса. Шассеры, в том числе мой супруг, до сих пор допрашивали мадам Лабелль, и темницы охраняли лишь двое стражников. На них были голубые мундиры, как у Анселя.

Когда мы подошли, стражники недоуменно обернулись к нам и тут же потянулись за оружием – но не за балисардами. Я улыбнулась, когда между нами возникли из ниоткуда сверкающие золотые узоры. Шассеры полагали, что в Башне им ничто не грозит. Как наивно с их стороны. Как беспечно.