Книга Сезон, страница 18 – Стивен Дайер, Джона Лиза Дайер

Честно говоря, на самом деле мне и в голову не пришло, что синяк под глазом и вероятное сотрясение мозга гарантировали мне свободы от нудных обязанностей дебютантки, пусть и на один вечер. Или я ее неверно поняла?

– Меган, ты не можешь пойти на эту вечеринку… – Она замолчала.

– Да? – продолжила я, заманивая маму в ловушку.

– Что ж… Вот в таком виде, если тебе угодно.

– Почему нет?

– Подумай, что люди скажут!

Типичная мама. Пока я переживала и радовалась из-за сущих глупостей, таких как целые зубы и жуткая гематома на пол-лица, мама сосредоточилась на более важных вопросах, например на моей внешности и на том, как эта история повлияет на ее положении в обществе.

– О, я пойду, – сказала я бодро, внезапно почувствовав прилив сил.

Я бросила упаковку с горохом в мусорное ведро, и она попала четко в цель, приземлившись с глухим стуком.

Я встала и налила себе бокал вина.

– Ты уверена, что хорошо себя чувствуешь? – спросила мама дрожащим голосом.

– Никогда не чувствовала себя лучше, – безапелляционно заявила я и направилась наверх. – Кроме того, мы что, зря купили платье? – Я бросала вызов собственной матери, собираясь пойти на вечеринку Эбби, и я никогда не испытывала большего удовольствия.

Однако, когда я поднялась в свою комнату, мне пришлось вернуться в реальность. У меня пульсировал глаз, болела челюсть, горела губа, а в моем правом виске поселилась группа барабанщиков. Стеф, главный тренер, сразу же дала мне восемьсот миллиграммов тайленола, а затем, когда я пошла домой, один викодин на всякий пожарный случай. Я считала, что часы танцев и веселья не считаются «пожарным случаем», но я не знала, что будет дальше, поэтому выпила таблетку с шардоне. Алкоголь и обезболивающее: это должно немного оживить вечер.

Джулия сидела в большой ванной на втором этаже, уютно устроившись в глубоком кресле, и смотрела в зеркало. Темой вечеринки Эбби был «Золотой век Голливуда», и Марго, работая с сестрой, обратилась к образу молодой Грейс Келли. Простой, но одновременно драматический макияж идеально подчеркивал классические черты Джулии.

Марго выпутала из волос гигантский бигуди, и изящный локон упал на обнаженные плечи. Сестра энергично залачила его, пока он не засиял на солнце, будто струя густого меда, а затем взяла в руки и аккуратно уложила.

– Ты выглядишь фантастически, – сказала я Джулии.

– Как и ты, – ответила она, глядя на меня в зеркало.

– Да ну? – фыркнула я, и мы засмеялись.

– Готово, – сказала Марго Джулии, а затем повернулась ко мне.

К ее чести, она даже не вздрогнула, когда жестом велела мне сесть в кресло. Я подчинилась. Мы посмотрели друг на друга в зеркале.

Марго вздохнула и пробормотала что-то неразборчивое по-французски.

Я сделала огромный глоток вина и поставила бокал на столик:

– Сделайте все, что сможете.

Мы вчетвером, полностью готовые к выходу, сидели в гостиной в гробовой тишине. Злость мамы, которая негодовала по поводу моего внешнего вида и желания во что бы то ни стало отправиться на вечеринку, ощущалась чуть ли не на физическом уровне. Она выпила последний глоток шардоне, ее руки заметно дрожали.

– Хочешь еще? – спросил папа.

– Я сама налью, – резко ответила мама, встала и пошла на кухню.

И тут прозвенел дверной звонок.

– Я открою, – сказала я, решив сбежать.

Мне вдруг стало страшно, да так, что я буквально ног под собой не чувствовала.

По другую сторону двери сейчас стоял парень, с которым я иду на свидание, Хантер Кармайкл. Мы говорили несколько раз на прошлой неделе, но я еще ни разу не встречалась с ним вживую. Он был адвокатом, работал в преуспевающей фирме в центре города. Я подошла к двери со смешанным чувством страха и предвкушения. В конце концов, я была не против отправиться с кем-то на свидание, тем более по телефону у него был добрый голос, хоть было очевидно, что он сам немного нервничает. Но с другой стороны, кого бы не взволновало происходящее?

Я повернула дверную ручку и впервые взглянула на Хантера Кармайкла. Он был одет в винтажный черный смокинг, его волосы выглядели так, словно были покрыты моторным маслом, в руке он держал бутоньерку и широко улыбался. Я сразу же поняла, что этот парень – судя по всему, опрятный и серьезный – совершенно не в моем вкусе. Ну вот ни капли.

– Меган? – спросил он и впервые взглянул на меня.

Я чуть-чуть повернула лицо в сторону, чтобы он не сразу увидел меня во всей красе.

– Да. А ты, должно быть, Хантер.

– Так приятно… наконец-то познакомиться.

– Спасибо. Мне тоже.

– Ты выглядишь…

– Я знаю, – прервала я его.

Идя рядом, он старался не смотреть на меня, но это оказалось невозможным. Печально, потому что с другой стороны я выглядела хорошо. Марго добилась большего, чем я думала, и в своем лавандовом платье, с волосами, ниспадающими на спину, я была сносно симпатичной. Ну, местами. К сожалению, если смотреть на другую половину моего лица, можно было решить, что в меня врезался поезд.

Мама и папа встали, чтобы поприветствовать Хантера, который в последний раз оглянулся на меня. Я сладко улыбнулась в ответ:

– Это моя мама Люси, мой папа Ангус и моя сестра Джулия. Мама, папа, Джулия, это Хантер Кармайкл.

– Хантер, – сказал папа.

– Сэр.

Они пожали друг другу руки.

– Так рада знакомству, – чуть нервно улыбнулась мама, протягивая руку.

– Для меня большая честь познакомиться с вами, миссис Макнайт, – промурлыкал Хантер. – И какое прекрасное платье.

Манеры Хантера были слащавыми, а голос звучал приторно, будто сочился патокой. Мы с Джулией обменялись взглядами за его спиной, словно говоря друг другу: «Ну что ж…»

– Ну что вы, Хантер, – рассмеялась мама, слегка покраснев.

– Очень приятно познакомиться, Джулия, – сказал Хантер, поворачиваясь к сестре, а потом протянул мне коробку, которую все это время держал в руках. – Я принес это для тебя.

– Как предусмотрительно, – хмыкнула я.

– Позволишь мне? – спросил Хантер.

– Конечно.

Он открыл коробку, его пальцы слегка дрожали, когда он привязывал великолепную фиолетовую орхидею к моему запястью.

– Она красивая, Хантер, спасибо. И цвет отлично сочетается с моим лицом, – сказала я без тени иронии.

Бедняга Хантер попытался рассмеяться, но его смех походил на кашель туберкулезника в поздней стадии болезни.

– Хантер, не хотите ли выпить бокал вина или… чего покрепче? – спросила мама.