Онлайн книга «Мечтатели Бродвея. Том 1. Ужин с Кэри Грантом»
|
– И правильно, молодец. Но на сей раз это будет наш секрет, мы будем хранить его втроем, ты, я и мисс… – Хэдли. – Хэдли. Обещай, что не расскажешь маме, что здесь произошло. Не сейчас. Потом, когда-нибудь, если захочешь. Не надо сегодня портить ей поездку, она очень огорчится, если узнает, что ты чуть не… что ты танцевала степ на подножке поезда. – Но ведь, – запротестовала Хэдли, – ее мать должна знать, что благодаря вам она… – Зачем? На войне бывало и не такое. Поверьте, не стоит трубить об этом на всех углах. Обещаешь, Милли? Молчок? – Рот на замок. Она подняла руку куклы. – Бренда тоже поклялась. Солдат встал, стряхнул остатки снега с кителя, похлопал по брюкам. – А я тебя ищу! – воскликнул его друг, входя в тамбур. – Мой друг Стэн, – представил его Арлан. – Он всегда приходит к шапочному разбору. Приложив палец к губам, он подмигнул Милли. Малышка кивнула, преисполненная сознанием важности своей клятвы. – Знаешь что? – продолжал Стэн. – Тут в поезде есть парикмахерская. И канцелярия с секретарем. Можешь ехать и диктовать военные мемуары, вот так-то. Одна загвоздка: это секретарь, не секретарша. Но, я вижу, ты… Тут он заметил разутую ногу Хэдли. – Я… что? – спросил Арлан и вздохнул в потолок. Его друг хотел было ответить, но лишь пожал плечами. – Я усвоил в армии три вещи, – заявил он. – Три золотых правила. Всегда делать пипи перед наступлением. Помалкивать. И есть, когда время есть. Засим откланиваюсь. Послав другу воздушный поцелуй, он скрылся за дверью тамбура, ведущей в следующий вагон. – Идем, – сказала Хэдли, подхватив Милли на руки. – Заплетем твою косичку, ишь распустилась, что твоя Вероника Лейк, а я поищу другие туфли. Она подняла глаза и обратилась к солдату: – Спасибо. От всего сердца спасибо. Тот удержал ее за руку. Он улыбался, но светлые глаза были серьезны. – Вы… что бы вы посоветовали голодному парню, который терпеть не может есть в одиночестве? – Вы не один, – рассмеялась Хэдли. – С вами ваш друг Стэн. Он почесал в затылке и поднял бровь. – Со Стэном мы ели каждый день четыре года. И столько же времени я не сидел за столом с красивой девушкой. Да и просто с девушкой тоже. Она колебалась, прикусив изнутри щеку. – Я знаю, – продолжал он с улыбкой, – это большая ответственность. Вы будете той, кто вернет меня к цивилизации. Хэдли сдалась. – В четверть девятого? – предложила она. – В ресторане? – Я буду там в восемь часов четырнадцать минут. Она кивнула и увела Милли, припадая на босую ногу. * * * Арлан, должно быть, пришел задолго до восьми четырнадцати: в стоявшем перед ним стакане с томатным соком оставалась едва ли треть. Вагон-ресторан был переполнен. Снег оседал белыми плевками на окнах, радио тихонько играло It Had to Be You. При виде ее солдат радостно замахал рукой. Он сменил рубашку и галстук, но остался в форменной фуражке и поспешил ее снять, когда встал, чтобы отодвинуть перед ней стул. Он, должно быть, успел побывать в парикмахерской, и от него пахло свежим мылом. – Это платье вам очень идет, – сказал он. Она тоже переоделась, и он это заметил. Платье было бежевое, бархатное с кружевным воротничком. Она подобрала свои каштановые волосы и оставила на шее нитку жемчуга. Он убрал фуражку, подождал, когда она усядется, и только после этого сел сам. Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Хэдли отвернулась к их отражениям в стекле. Даже сидя он был выше ее на голову, да еще с плечами. – Как там наша юная эквилибристка? – Я вернула ее матери, умытую и причесанную. Они вышли в Ван-Верте. Мне кажется, Милли уже обо всём забыла. Знаете, я чуть было не выложила всю историю ее… – Рано или поздно она узнает. Я заказал шампанское. – Это безумие! Оно ведь… Она чуть не брякнула «очень дорогое» или «наверняка с черного рынка», но прикусила язык. Он сочтет ее провинциалкой, или скрягой, или пуританкой. – Я должен вам кое в чём признаться, – начал он торжественно. – Я никогда не пил шампанского, только в кино с Кэри Грантом и Кэтрин Хепберн. – Я тоже! – рассмеялась Хэдли и сразу почувствовала себя свободнее. Появился чернокожий официант, весь в белом, с блокнотом и карандашом. – Что у вас самое вкусное? – спросил его Арлан. – Очень-очень вкусное? – Для начала советую консоме жюльен, обычно всем нравится, сэр. – Жюльен? – Ассорти мелко нарезанных овощей, томленных в бульоне из… – Недурно. И?.. – И томаты прентан, сэр. – Прентан? Это тоже по-французски, да? Официант перевел – весенние – и перешел к описанию вырезки Монтень, форели а-ля меньер, отбивных а-ля Вотель и картофеля на выбор Шатлен, Дюшес или Лионез. – То есть, – сказал Арлан, – если я возьму Монтень и Лионез, то по-английски буду есть бифштекс с жареной картошкой? – Именно так, сэр. – Отлично, давайте бифштекс с картошкой. Арлан подмигнул официанту. Тот подмигнул в ответ… и тотчас вновь с достоинством выпрямился в своей белоснежной форме. Хэдли выбрала форель. Когда официант, приняв заказ, отошел, они улыбнулись друг другу. – Мне жаль. Во Франции я не воевал, я был в Бирме. Филе Монтень в джунглях не встречается. – Вы были там всю войну? – Большую часть. Меня демобилизуют через два месяца, но дел еще хватает. Я возвращаюсь из увольнительной, меня отпустили на Рождество. Завтра я должен быть в моем полку в Балтиморе. На дне Атлантики еще полно мин и обломков немецких субмарин. Нужна генеральная уборка. Тогда корабли будут наконец ходить спокойно. Может быть. Ну а мы вернемся к роду человеческому. Но расскажите вы, прекрасный представитель рода человеческого. Какому чуду я обязан, что вы сегодня со мной в «Бродвей Лимитед»? С самого начала Хэдли думала, стоит ли говорить ему, что она танцовщица. Вдруг он сочтет ее пустышкой? Принесли шампанское, и это избавило ее от необходимости отвечать. – За самую красивую девушку в этом поезде. За выпавшую мне удачу ее встретить. За счастье ужинать с ней вдвоем. Его взгляд окутал ее, точно теплым одеялом. Она опустила глаза – сердце бухало в груди, как колокол, – и чокнулась с ним. В гомоне разговоров хрусталь звякнул скромным треугольником в симфоническом оркестре. |