Книга Мечтатели Бродвея. Том 1. Ужин с Кэри Грантом, страница 59 – Малика Ферджух

– Я остаюсь, я тебе сказала! – повторила она, тяжело дыша, и оглянулась через плечо.

Где же остальные? Трое в коричневых фуражках, с бейсбольными битами в руках уже гнались за ними.

Джослин пригнулся, не сбавляя темпа, Дидо тоже. Перед самым перекрестком с Бродвеем, снова обернувшись и высматривая своих преследователей, они с разбегу налетели на пожарный гидрант. От кульбита перехватило дыхание, и оба оказались ничком на земле между «понтиаком» и продуктовым фургоном.

– Как ты? – спросил Джослин, с трудом поднимаясь.

– Замечательно, – отозвалась Дидо, вытаскивая рукав из водосточного желоба. – Осталась бы здесь на всю жизнь.

Он помог ей встать, подумав, что жить стало веселее, хоть согрелся наконец. Поднял упавший розовый берет, сунул его в карман. Три коричневые фуражки приближались.

Почти уткнувшись носом в задние дверцы фургона, Джослин заметил между ними щелку. Он просунул туда палец – не заперто!

– Скорее!

Они вскочили внутрь и захлопнули дверцы. Стало темным-темно.

– Кто эти парни? – спросил Джослин, переводя дыхание.

– Они устраивают облавы на комми. Громилы. Коричневые. Подонки. Пользуются моментом, отрываются вовсю. Где мы? – прошептала Дидо.

– Понятия не имею, а ты?

– Откуда мне знать? Куда ты, туда и я.

– Только никому об этом не говори. – Он рассмеялся. – Как тебе здесь?

– Не жарко.

Стужа в фургоне действительно стояла лютая, куда холоднее, чем на улице. Было то ли тесно, то ли загромождено, чем – не видно. Тянуло непривычным, но знакомым запахом ссадин на коленках.

Голоса их преследователей стали до жути близкими. Было слышно, как они стучат битами по земле, по стенам, простукивают машины.

– Ты уверен, Джек? – крикнул один. – Они были здесь?

Джослин и Дидо сидели, скрючившись, на корточках, как индийские божки, прижимаясь спиной к холодным мягким глыбам, свисавшим сверху. Вытянуть ноги было невозможно. Дидо заёрзала, ощупью пытаясь устроиться поудобнее.

– Ты сидишь на моих ребрах, – слабо запротестовал Джослин.

– Так это ты, Джо? – прошептала она, хихикнув.

– Сам не знаю.

– Прости, – сказала Дидо и попыталась отодвинуться.

– Уолдо! – кричал другой голос снаружи. – Они, верно, где-то здесь, под машинами!

Слышно было всё: преследователи заглядывали под каждую машину, совсем рядом. Стенка фургона заходила ходуном от удара. Биты служили им локаторами. Прутиками лозоходца. Джослина одолел смех, тотчас заглушенный тяжестью, придавившей его грудную клетку.

– Ты всё еще сидишь на моих ребрах, – тихо простонал он.

– Извини.

– Ничего. Просто у меня есть скверная привычка иногда дышать.

– Вот если бы, – проворчала Дидо и снова завозилась рядом, – парни были такими удобными, как старая добрая диванная подушка.

Да, если бы. Что-то мягкое, будто тающее растеклось по щеке Джослина. Где-то повыше голос Дидо воскликнул: «О, прости!» Он понял, что это ее груди нежно прижимались к его щеке, как два новорожденных ягненка. Его бросило в пот, несмотря на холод, от которого уже окоченели руки и ноги.

– Что ты там делаешь? – спросил он сдавленным голосом.

– Завязываю шнурки. На всякий случай, если опять придется бегать.

– Надо было надеть шпильки и вечернее платье, – глупо хихикнул Джослин.

Он сказал это для шумового фона. Иначе, он был уверен, Дидо услышала бы, как бухает молотом сердце, его сердце, которое, заходясь и колотясь о грудную клетку, рвалось наружу.

– Ничем не могу помочь, – сказала Дидо. – У меня только коричневая юбка и ботинки на шнурках.

– Каждому свой крест, – выдохнул он и возблагодарил небеса за темноту.

Короткий луч дневного света вспышкой прорезал непроглядную ночь в фургоне. Что-то упало к их ногам, и снова сгустилась тьма. Но в эту четверть секунды, когда дверцы приоткрылись, в их мозгу запечатлелась моментальная картинка содержимого фургона. Оба в панике отпрянули, и их пальцы переплелись, вцепившись друг в друга, точно испуганные эльфы.

И тут послышался металлический лязг.

– Нас заперли! – всполошился Джослин. – Давай кричать? Надо же выйти!

– Прямо в лапы тем паршивцам? Они нас ждут снаружи!

– Но здесь нельзя оставаться! – простонал он. – Ты видела, где мы находимся?

– Видела, – мрачно отозвалась Дидо. – Если у тебя есть спички или зажигалка, давай закатим барбекю. Только я не сообразила захватить с собой соль.

– А я не курю.

Он выпрямился, глубоко вдохнул и стал громко звать на помощь. Но услышать его никто не мог, потому что в эту минуту затарахтел мотор и холодильный фургон с мясом тронулся. Он был старенький и очень шумный.

С минуту они молчали, приуныв, потом Дидо попыталась приободриться:

– Оно и к лучшему. Нас увозят от охотников за головами.

И добавила уже менее оптимистично:

– Надеюсь только, что этот грузовик не должен доставить товар во Флориду. Заметь, Флорида – не самая неприятная перспектива, когда ты заперт в рефрижераторе.

Делать было нечего, только ждать, когда фургон остановится. Джослин достал из кармана берет, сейчас, правда, не розовый, а цвета тьмы.

Он вслепую протянул руку туда, откуда слышал дыхание Дидо. Коснулся ее носа, глаз, добрался до волос и нахлобучил на нее берет. Натолкнулся на ее локти, когда натягивал его поглубже на уши. Потом он поднял капюшон дафлкота и обхватил себя руками, мелко дрожа: бр-р-р…

Некоторое время они молча сидели рядом, коченея. Дидо била дрожь. Она энергично растерла ноги и расправила складки юбки, натянув ее до самых щиколоток.

– Трудно поверить, что мы на одной широте с Неаполем, – проворчал Джослин.

– Подожди, вот придет лето, – возразила она и попыталась улыбнуться (но это нелегко, когда стучишь зубами).

В сознании Джослина оформилась фраза, несколько слов, которые он, как полагается, семь раз обдумал, прежде чем произнести вслух, – и даже восемь.

– Закрой глаза, – сказал он. – Закрой глаза, Дидо Беззеридес, и представь, что мой дафлкот – это такая портативная Флорида, где ты можешь погреться.

Ответом сначала были только дрожь и стук зубов. Потом он услышал:

– Ты предлагаешь мне прижаться к тебе, Джо Бруйяр?

Тянуть резину она не стала и тотчас оказалась в его объятиях. Он чувствовал, как она мостилась, сворачиваясь клубочком под полами дафлкота, слышал, как дышала на пальцы, словно раздувая угли.

– Да, – прошептал он, – именно это я и хотел сказать, Дидо Беззеридес.