Книга Последний Рай на Земле, страница 30 – Виталий Кондор

– Кристина, не надо быстрее. Ночью никто не гоняет, – сказал я.

Но Кристина меня не послушала и вдарила поводьями по спинам лошадей. Те поскакали так быстро, словно их подогнала не маленькая девочка, а сам дьявол.

– Эй! Помедленней! – закричал я в этот момент.

Но никто не услышал мой крик. Кристина смеялась, веселилась и подгоняла лошадей еще быстрее. Джон довольный повернулся в мою сторону и нагло подмигнул. Телега начала скрипеть, подпрыгивать на кочках. Тогда я потянулся к Кристине, выхватил у нее поводья и начал тормозить лошадей. Через несколько секунд мы остановились.

– Здорово! – кричала довольная Кристина.

– Милая принцесса, – сказал я, – давай на будущее: ты попытаешься меня слушаться.

– Да ладно тебе, Алекс, – вступился Джон. – Твоя дочь прирожденная гонщица. Молодец, принцесса. Дай пять!

Джон поставил ладонь перед Кристиной, а она тут же хлопнула по ней своей ладонью. Улыбка буквально светилась на ее личике.

– Ладно, Джон, – сказал я, – давай все же дальше ты поведешь.

Джон взял поводья в свои руки. Телега поехала все с такой же размеренной скоростью. Я успокоился и вновь устроился поудобней в лежачем положении.

– Твой папа – скряга, – шепнул Джон Кристине, а та хихикнула в ответ.

– Я все слышал! – недовольно отреагировал я на такие заявления.

В дальнейшем мы поехали спокойно и размерено. Кристина еще немного поговорила с Джоном, потом зазевала и захотела спать. Поменявшись с ней местами, я сел рядом с Джоном, а она легла во вторую часть телеги. Я достал из рюкзака ее любимое покрывало с нарисованными парусными кораблями и укрыл ее. Она всегда мечтала увидеть эти корабли вживую. Грезила морем и бескрайними дальними просторами. Даже в скачущей по кочкам телеге Кристина уснула быстро, и на ее невинном личике появилась улыбка. Казалось, что снится ей именно такой парусник. Как на нем она уплывает в Страну чудес. Признаться, такие фантазии умиляли и меня.

Ночь была спокойной и тихой. Эту тишину нарушал лишь топот копыт и скрип телеги. А фонарь, прикрепленный к этой телеге, словно ножом разрезал тьму, освещая дорогу.

– И все же, – заговорил я с Джоном, – где ты пропадал так долго?

– Сложно сказать, – ответил он, вздрогнув, будто бы от холода. – Доходил до восточных земель. Там войны, разрухи, рабство. Ничего хорошего, короче. Долго там не пробыл, как понимаешь.

– А чего так? Подзаработал бы там… Открыл бы рабовладельческий бизнес, – улыбаясь, говорил я.

– Патронов не хватит там бизнес открывать.

– И все? Больше ничем не занимался?

– Ну, в Виго был. К Рикардо вот устроился. Да больше и ничем… Все ходил, думал.

– О чем?

– Обо всем. Непросто, знаешь ли, смотреть на брошенные здания, небоскребы, заржавевшие автомобили, от которых ничего не осталось, кроме оболочки. А музеи и театры? Теперь это разграбленные, брошенные и никому не нужные руины. Представляешь, сколько все это мы строили веками, а потом мы же и уничтожили.

– Не мы… А чьи-то амбиции.

В нашем разговоре вновь наступила тишина. Словно согласившись друг с другом, мы ехали и молча, обдумывали все, что сказали. Я уже был готов сменить тему, как Джон заговорил:

– Знаешь, я уже начинаю думать, что Старого мира и не существовало. Что все картинки и старое кино – это сказки, чтобы сейчас мы стремились к лучшему, а не напоминание о прошлом, – я лишь улыбнулся, а Джон продолжил: – Не, а правда, представь, что все будет иначе потом. Что все люди возьмут и начнут строить это светлое будущее. Вместе. И Старый мир возродится.

– Не знаю, Джон. Это чушь. Никто ни за что не возьмется. Я хочу лишь, чтоб моя дочь выросла без страха. Чтоб у нее была надежда и мечта. А что будет с остальным миром… Да пусть он в аду сгорит. Все эти руины и брошенные здания, о которых ты говоришь, – это лишь доказательство того, что человечество себя уже показало во всей красе. Вот только Кристине я желаю совсем другого. И все для этого сделаю.

– Завидую я тебе, Алекс. Тебе есть ради кого жить, и… – Джон улыбнулся и добавил: – И ради кого умирать…

– Джон, почему твоя кличка Игрок, а не Философ? Куда мы едем, лучше скажи.

Джон ехидно улыбнулся и посмотрел на меня. Я заподозрил что-то нездоровое, потому что нечасто Джон так подозрительно улыбается.

– В таверну к Гансу… – сказал он.

Внутри меня сверху пронесся ураган огня вниз, и где-то в районе живота у этого урагана состоялся ядерный взрыв.

– Куда?! – громко переспросил я, а потом обернулся к Кристине, убедился, что не разбудил ее, и переспросил еще раз: – Куда?

Во мне бушевало сразу несколько стихий в этот момент. Думаю, по моей реакции и выражению лица это было заметно, что и веселило Джона.

– Брось, Алекс. Зачем дважды переспрашивать, если ты все и так прекрасно слышал?

– Да, я тебя понял, Джон. Давай куда-нибудь в другое место поедем просто.

– Я пошутил, на самом деле. Мне нужно к Рикардо заехать. Поэтому давай вначале туда отправимся. Я просто хотел посмотреть на твою реакцию.

– Посмотрел? Доволен?

– Ты все еще ее любишь?

От этого вопроса Джона я загорелся еще сильнее, отчего едва не подскочил на месте и не спрыгнул с телеги. Я даже хотел ударить Джона, чтобы он перестал меня выводить.

– Никого я не люблю! – едва ли не криком ответил я своему другу.

Речь шла об одной прекрасной девушке. Года три назад я, Джон и Кристина заехали к Гансу. Небольшое поселение из нескольких домов и одной большой таверны. Сама таверна пользовалась невероятной популярностью среди путников, торговцев и бандитов. Поговаривали, что единственное место, где можно отдохнуть во всей Европе, – это таверна у Ганса. Сам Ганс был строгим статным стариком с нахмуренными бровями. И ему было чем гордиться. Иметь в таком возрасте восемь детей, младшему из которых было на тот момент двенадцать лет, не каждый может позволить себе в Новом мире. Однако самого Ганса никто никогда не трогал: ни бандиты, ни еще какие-либо фанатики. Так уж сложилось.

И вот сидели мы дома у Ганса.

– Алекс, пойдем в таверну сегодня! Тебе надо отдохнуть, – уговаривал меня Джон.

– Я Кристину не оставлю, – парировал я.

Не то чтобы я не хотел пойти оторваться. Напротив, я старался никогда не упускать такой возможности. Просто я действительно не хотел оставлять Кристину. Но тут в разговор вмешалась жена Ганса – Ева. Славная старушка с добрыми глазами.

– Не бойтесь за Кристину, – говорила она, – я за ней пригляжу. Тем более я ей обещала рассказать сказку про Белоснежку. Скучать она не будет, поверьте. Она у вас славная девочка. Такая умная…

Махнув рукой, я согласился. Однако не переставал переживать, что оставил Кристину и ушел куда-то веселиться. Но мои переживания испарились, когда свет померк, сменилась музыка и на сцену вышел ангел с дьявольской красотой – Лаура. Она пленила мое сердце. В ту же я с ней познакомился.