Книга Вундеркидз. Поместье Уэйкфилд, страница 19 – Жаклин Сильвестр

Мрачный взгляд Эмбер свидетельствовал о том, что она уже в курсе происшествия со змеей.

– Получше, чем рука Квинна, – ответила Эмбер.

Ника вздрогнула при воспоминании о маслянисто-черной спирали и белых клыках. Рука Квинна была перевязана.

– Больно? – тихо спросила Ника.

– Только когда двигаюсь.

Его глаза вспыхнули. Ника погладила пальцами костяшки его кулака в знак утешения. Затем перенесла свое внимание на Саймона.

– Что ты расшифровал в той книжечке?

Интеграл пожал плечами.

– Просто адрес, как я уже сказал. Калифорнийский, насколько я могу судить. Я уверен, что вскоре они заставят меня расшифровать все остальное.

Его плечи опали, он постучал пальцем по красной книжечке, которая лежала рядом с ним. Ника удивилась – как это они позволили ему хранить ее у себя.

– Они отдали ее мне на расшифровку после краткого заключения, – ответил Интеграл на невысказанный вопрос Ники.

– И не боятся, что ты ее уничтожишь? – удивилась Эмбер.

– Чтобы стать змеиным кормом? – покачал головой Интеграл. – Пожалуй, нет.

Ника понизила голос:

– Значит, вас тоже запирают?

Троица дружно кивнула.

– Замки у них не особо… – пробормотал Квинн, оглядываясь на кухарку, чтобы убедиться, что та увлечена просмотром видео. – Легко взломать, – добавил он.

– Может быть, сейчас самое время позвонить в полицию, – предложил Интеграл. – Телефон, Ника.

Девушка дождалась, пока кухарка пошла за дополнительными ингредиентами в кладовку.

– Он у Бастиана, – прошептала она.

Квинн выругался себе под нос.

– Как насчет телефона Лупе? – прошептала Эмбер и кивнула в сторону кладовой.

Ника удивилась, когда они успели узнать имя кухарки? Как долго она спала?

– В любом случае, не нужно никому звонить – полиция у них в кармане, – произнесла она шепотом и рассказала о звонке, SOS на стекле и реакции полицейских.

Квинн вытаращил на нее глаза, осознав серьезность ситуации, но ничего не сказал.

Интеграл побледнел.

– Они подкупили полицию?

– Тс-с-с! – прошипела Ника.

Стряпуха Лупе вернулась, и за столом воцарилось неловкое молчание, прерывавшееся лишь короткими ничего не значащими фразами да иногда раскатистым кашлем Эмбер. Воспоминание о змее Хефе тяжелой тучей повисло над компанией.

– Ты с тех пор что-нибудь еще расшифровал? – спросила наконец Ника, обращаясь к Интегралу.

Тот почесал кудрявую макушку.

– Несколько страниц, но это все адреса, – сказал он, сдвинув похожие на пушистых гусениц светлые брови за очками.

Ника тоже нахмурилась. Зачем директору был нужен зашифрованный список адресов? Зачем он теперь так понадобился Хефе? И откуда тот вообще узнал, что Ника взяла красную книжечку? Вернее, Хефе и не знал, что именно она взяла; так почему это неизвестно что так остро ему понадобилось? У Ники голова раскалывалась от вопросов. Ей нужно было больше информации.

Кашель Эмбер сотряс комнату. Саймон обеспокоенно посмотрел в ее сторону.

– А что сказал тебе доктор? – спросила Ника Эмбер.

– Возможно, бронхит, – пожала плечами та. – Он дал мне флакон с микстурой, которая здорово помогла.

Эмбер, казалось, удивлена этим.

– Что за микстура? – спросил Квинн.

– Не знаю. Думаю, какой-то их фирменный препарат. Они еще дали мне кое-что, чтобы я лучше спала. Я пока это не принимала.

– А ты плохо спишь? – осведомился Интеграл.

– В последнее время плохо… Ну, с тех пор, как…

Она не закончила предложение, но Ника знала, что Эмбер имела в виду. С момента пересадки.

Квинн прочистил горло.

– Они перевязали мне ранку. У них там вроде как лаборатория, где они хранят свои лекарства. Все очень профессионально. Слишком профессионально для обычного дома, – мрачно пояснил он. – Обстановка мне напомнила о медсестре Смит.

– Где эта лаборатория? – спросила Ника.

– На втором этаже среднего дома, – ответила Эмбер.

На кухню зашел охранник. Он не обращал особого внимания на подростков. Спина Ники напряглась, пока Лупе наливала ему чашку кофе из большого стеклянного кувшина, какие бывают в закусочных. Охранник, здоровенный мужчина, поблагодарил Лупе и ушел со своей кружкой.

Кухарка повернулась к ним и сказала что-то по-испански. Квинн ответил ей. Друзья уставились на него в недоумении.

– Ты говоришь по-испански? – пораженно спросил Интеграл.

Квинн улыбнулся.

– Как-то летом, когда моя няня не оплатила счет за кабельное, я провозился с ее антенной, а потом почему-то получилось так, что некоторое время у нас шли сплошные латиноамериканские сериалы, – пожал он плечами. – Они довольно забавные. Вроде того, что она сейчас смотрит на своем телефоне, – кивнул он в сторону Лупе.

– Что она тебе сказала? – спросила Эмбер.

– Сказала, что вынуждена готовить много кофе, чтобы ночные охранники не спали, и что они ленивые.

Интеграл кивнул. Он открыл красную книжечку и принялся за дальнейшую расшифровку.

– Чем больше мы знаем о стиле жизни в этом доме, тем лучше, – пробормотал он себе под нос.

Все понимали, что Интеграл имеет в виду. Чем больше у них информации, тем больше шансов уйти отсюда целыми и невредимыми.

Квинн отнес грязную тарелку в раковину. На обратном пути он остановился позади Лупе и посмотрел через ее плечо на телефон. Одновременно с ней он разразился смехом. Квинн вздрогнул от боли при этом, но все еще улыбался, наблюдая за действием в сериале. Мгновение спустя они снова засмеялись вместе.

Эмбер о чем-то расспрашивала Интеграла, но Ника не слушала. Квинн подкинул ей идею, когда упомянул медсестру Смит. И эту идею она с тех пор обдумывала.

«Если тебе нужно добыть какие-то сведения об императоре, лучше всего обратиться к его подручным».

Слова Интеграла, произнесенные им на прошлой неделе возле дома медсестры Смит, прозвучали у Ники в голове. Если они ищут шанс вырваться с гасиенды, ей нужно больше информации. Она должна найти источник. И она знала кое о ком, кто был достаточно одинок, чтобы захотеть с ней общаться.

Она закончила ужин, извинилась перед остальными и пошла искать «подручного».

* * *

Была почти полночь, когда Ника наконец отыскала Бастиана. Она бродила по залам, распахивая двери, пока не нашла его в небольшом спортзале в саду. Ника наблюдала, как Бастиан без рубашки наносил удар за ударом по боксерской груше, свисавшей с потолка как дремлющая куколка насекомого. Каждый удар отзывался звуком, похожим на стон. Ника не могла отвести глаз от парня, словно загипнотизированная – нет, не мускулистым телом парня, а тридцатью или около того татуировками, которые переплетались на спине и руках Бастиана.