Книга Заветы, страница 57 – Маргарет Этвуд

Гарт собственнически стиснул мне правый локоть.

– Она с вами разговаривать не будет, – сказал он.

– Может, пусть она сама решит? – сказала рыжая.

Я покосилась на Гарта, будто спрашивая разрешения.

– Это что у тебя на руке? – спросила та, что повыше, брюнетка. И наклонилась посмотреть.

– Он тебя обижает, милочка? – спросила рыжая.

Брюнетка улыбнулась:

– Он тебя продает? Тебе с нами будет гораздо лучше.

– Пошли на хуй, суки галаадские, – с замечательной свирепостью сказал Гарт.

Я посмотрела на них, аккуратных и чистеньких, в жемчужных платьях, с белыми ожерельями – вы, может, не поверите, но по щеке моей скатилась слеза. Я знала, что у них на меня свои планы, я сама им до фонаря, им лишь бы подобрать меня и добавить к своей квоте, – но от их доброты что-то во мне дрогнуло. Хотелось, чтоб меня взяли на ручки и уложили в постельку.

– Ох ты ж батюшки, – сказала рыжая. – Да ты прямо герой, я смотрю. Пусть она хотя бы вот это возьмет. – Она сунула мне брошюру. Там было написано: «Ты найдешь в Галааде дом!» – Да благословит тебя Господь.

И обе ушли, разок обернувшись.

– А они не должны были меня подобрать? – спросила я. – Мне не надо с ними?

– Не с первого раза. Не будем упрощать им задачу, – сказал Гарт. – Если галаадские следят, будет выглядеть подозрительно. Не парься, они вернутся.

43

В ту ночь мы спали под мостом. Мост был через овраг, по оврагу тек ручей. Сгущался туман – после жаркого дня стало холодно и влажно. Земля воняла кошачьей мочой или, может, скунсом. Я натянула серое худи, руку с вытатуированными шрамами совала в рукав осторожно. Рука побаливала.

С нами под мостом было еще человека четыре или пять – трое мужчин и две женщины, по-моему, хотя в темноте не разберешь. Среди мужчин был Джордж – вел себя так, будто нас знать не знает. Одна женщина раздавала сигареты, но мне хватило ума не курить – я бы закашлялась и себя выдала. И пустили по кругу бутылку. Гарт велел мне ничего не курить и не пить, потому что фиг его знает, что там.

Еще он велел ни с кем не разговаривать: любой может оказаться засланным из Галаада, и если они попытаются вызнать мою историю, а я лопухнусь, они почуют неладное и предупредят Жемчужных Дев. Разговаривал Гарт сам – в основном ворчал. Одного-двоих он, кажется, знал. Один спросил:

– Она что, умственно отсталая? Язык проглотила? – и Гарт сказал:

– Она разговаривает только со мной, – а тот ответил:

– Круто устроился, как тебе удалось?

У нас были зеленые мешки для мусора – на них мы и лежали. Гарт обхватил меня руками, и стало теплее. Ту его руку, что оказалась сверху, я сначала отпихнула, но он шепнул мне на ухо:

– Не забывай, ты же моя подруга, – и я перестала ерзать.

Я понимала, что он меня обнимает понарошку, но в тот миг мне было все равно. Мне по правде казалось, что он почти что мой первый парень. Ничего такого, но хоть что-то.

На следующую ночь Гарт подрался с одним мужиком под мостом. Драка вышла краткая, и выиграл Гарт. Я не видела как – врезал всего разок, молниеносно и метко. Потом сказал, что надо уходить, и на следующую ночь мы спали в церкви, где-то в центре. У Гарта был ключ – не в курсе, где он этот ключ раздобыл. Спали там не только мы, судя по мусору и всякому говну, которое валялось под скамьями, – брошенные рюкзаки, пустые бутылки, изредка шприцы.

Питались мы в сетевых забегаловках, что излечило меня от фастфуда. Раньше фастфуд отдавал как бы шиком – вероятно, потому, что Мелани его не одобряла, – но если жрать его изо дня в день, мутит и пучит. И в фастфудных кафе я днем ходила в туалет – а в остальное время садилась за кустиками в оврагах.

На четвертую ночь было кладбище.

– Кладбища – это хорошо, – сказал Гарт, – только обычно там слишком много народу. Кое-кто считает, что это дико весело – вдруг выскочить к тебе из-за надгробия, – но это в основном дети, слинявшие из дома на выходные. Бездомные-то соображают: если вот так напугать кого в темноте, получишь ножиком под ребра, потому как не у всех, кто бродит ночами по кладбищам, все в порядке с головой.

– Полюбуемся на тебя, – сказала я.

Он и бровью не повел. Я его, наверное, уже бесила.

Тут надо упомянуть, что Гарт ситуацией не воспользовался, хотя до него, я думаю, дошло, что я в него так по-щенячьи влюбилась. Он должен был меня защищать, и он защищал, в том числе от себя. Мне приятно думать, что ему было нелегко.

44

– А когда Жемчужные Девы уже опять придут? – спросила я утром пятого дня. – Может, они на меня рукой махнули.

– Потерпи, – сказал Гарт. – Ада же объясняла: мы раньше тоже засылали людей в Галаад. Кое-кто доехал, но парочка были слишком рьяные, пошли с Девами с первого раза. Этих слили, не успели они даже границу пересечь.

– Вот спасибо-то, – проныла я. – Обнадежил. Я все запорю, я вот просто знаю.

– Спокойно, все будет нормально, – сказал Гарт. – Справишься. Мы все на тебя рассчитываем.

– И мне сразу полегчало, ага, – ответила я. – Вы командуете, я беру под козырек?

Я трепала ему нервы, но не могла остановиться.

В тот же день нас опять навестили Жемчужные Девы. Задержались, проходя мимо, перешли дорогу и зашагали в другую сторону, разглядывая витрины. Затем, когда Гарт отправился за бургерами, они приблизились и заговорили со мной.

Они спросили, как меня зовут, и я сказала, что Агата. Потом они представились: высокая брюнетка была Теткой Беатрис, веснушчатая и рыжая – Теткой Дав.

Они спросили, счастлива ли я, и я потрясла головой. Потом они посмотрели на мою татуировку и сказали, что я очень особенная, раз так страдала ради Господа, – я знаю, что Господь холит и лелеет меня, и они рады, что я это знаю. И Галаад тоже будет холить меня и лелеять, потому что я – цветок драгоценный, всякая женщина – драгоценный цветок, и особенно всякая девушка моих лет, и если я попаду в Галаад, мною там будут дорожить, потому что я особенная, меня будут защищать, и никто – ни один мужчина – никогда не сделает мне больно. А этот мужчина, который со мной, – он меня бьет?

Так врать про Гарта было мерзко, но я кивнула.

– Принуждает к плохому?

Я тупо на них вытаращилась, и Тетка Беатрис сказала:

– Принуждает тебя к сексу?

Я кивнула самую чуточку, как будто мне стыдно.

– Одалживает тебя другим мужчинам?

Это было чересчур – мне не удавалось вообразить, чтобы Гарт такое делал, – и я потрясла головой. Тогда Тетка Беатрис сказала, что, может, это он просто пока не собрался, но если я останусь с ним, до этого дело тоже дойдет, от подобных мужчин иного не жди – они берут себе девушек, прикидываются, будто любят, а вскоре уже продают их направо и налево, лишь бы платили.