Онлайн книга «Боярин: Смоленская рать. Посланец. Западный улус»
|
– Ой! Кто-то там… за окном! – Господи… – взяв со стола свечку, молодой человек резко распахнул дверь и, встав на пороге, обернулся: – Ну, сама посмотри! Где там кто? – И посмотрю! Встав, женщина одернула юбку и вслед за своим любовником вышла в сад, густо усаженный оливами, смоковницами и сиренью. – Ночь-то какая светлая! – Марио обвел сад рукою, словно все эти деревья, все грядки с репой, свеклою, капустою принадлежали именно ему, а не другу. – Сколько тут всего! А вон видишь, под оливами – ложе. – Вижу! – с неожиданной страстью отозвалась Маргарита. – А давай, милый, мы туда пойдем… там и… Тепло же! И пахнет как дивно. Ласково улыбнувшись, молодой человек оставил потушенную свечу у порога и, подойдя к любимой женщине, взял ее за руку. Повел, усадил на ложе… Слышно было, как где-то рядом, в кустах, пели цикады. Поцеловав любовницу, Марио принялся развязывать лиф ее платья, быстро в этом преуспел, обнажив великолепной стати грудь, белую и большую, к которой тут же припал устами, словно бредущий в безводной пустыне путник к благодатному роднику, полному живительной влаги. – Ах, Марио, – тяжело задышала женщина. – Ах, милый мой… И все ж таки! – Да что? – Марио, кажется, был уже на взводе. – Чего ты боишься-то? – Да ведь мой муж! Вдруг он уже вернулся домой – раньше времени, и, не обнаружив меня, послал поискать слуг? – Да откуда ж он знает-то, где искать? Где мы – и где Тибуртина? Успокойся, милая моя, успокойся… Лучше вот приляг… – Ой, щекотно! Марио, ты что, сегодня не брился? Ах… Не теряя времени даром, молодой человек уже обнажил свою пассию до пояса и, быстро скинув с себя одежку, с завидной энергией продолжал начатое дело, стянув с любовницы юбку… Женщина совсем уж было расслабилась, как вдруг… – Опять что-то не так, милая? – Там, на ветках, кто-то сидит. – Так птицы! – А вдруг муж узнал, и… – Да откуда он тут возьмется-то? – привстав, в сердцах воскликнул Марио. – Ну, разве что – с неба! И тут же, словно бы в ответ ему, захрустев ветками, затмив на миг круглую луну и звезды, с неба свалилась тень! Вот так – прямо с неба, на ложе, прямо на плечи Марио! Бабах!!! И тень-то оказалась плотской! Мало того – с крыльями! – Господи, Господи! – вскочив, Маргарита истошно завизжала. Марио же принялся мелко креститься: – Изыди, Сатана! Изыди! – Сам ты сатана! – совсем нелюбезно ответствовал свалившийся с неба тип. – Ты б лучше помог мне, парень… Вот ту веревочку потяни… Да что ты так стонешь-то? – Кажется, синьор Дьявол, вы мне сломали ногу. – Не дьявол я, сколько раз тебе говорить? – избавившись, наконец, от крыльев, упавший с неба оглянулся на Маргариту. – Свечка есть? – Е-е-есть… – Так возьми, посвети… И это… ты бы хоть оделась, что ли. У парня оказался простой вывих, с коим Ремезов, в меру своих способностей, разобрался быстро – просто с силой потянул конечность на себя. Марио вскрикнул… но уже смог идти, и, радостно прихрамывая, поковылял к дому, куда пригласили и Павла. – Так ты что же, уважаемый, лекарь, что ли? – Лекарь? Удивленно переспросив, боярин задумался – ишь ты, лекарь. Впрочем, а почему бы и нет? – Да-да, лекарь… Второй день в Риме. – А-а-а, так ты чужеземец! – парень уже успел усесться на лавку. – То-то я и смотрю – говор у тебя какой-то чудной. Поди, из Германских земель? – Из Швеции. – Ого! А я – Марио, а во дворе – Маргарита! – Очень красивая женщина! – Еще бы! – Марио довольно почесал грудь и крикнул в распахнутую дверь: – Эй, милая, ты долго там? – Сейчас, оденусь. – Свечку заодно подбери, где-то там она должна быть, кажется. Снаружи быстро светлело, гасли звезды, и луна становилась все бледнее, бледнее, бледнее… Ремезов только сейчас пришел в себя от всего случившегося и пытался сообразить – что делать дальше? В этом вопросе никакой определенности покуда не наблюдалось, ясно было одно – надо убираться куда подальше и со всей возможной скоростью. Куда вот только? В дом Франдолини возвращаться нельзя, как и вообще – в Трастевере, именно оттуда и начнут поиски люди коммунального судьи мессира Джанкарло Гоцци. Вошедшая со свечой Маргарита с подозрением посмотрела на Павла и повернулась к любовнику: – Мне бы пора уже. Светает – скоро откроются рынки. Проводишь? – Обязательно, моя дорогая, умм! А это вот – лекарь, германец…. – Доктор… Карлсон… Энгельс Карлсон, – поднявшись, беглец отвесил галантный поклон и улыбнулся. – Как правильно заметил почтеннейший Марио – я врач из Стокгольма. – Из Стог… чего? – женщина покачала головой и засмеялась. – Мне и не выговорить. – И не пытайтесь! – расхохотался уже и Ремезов. – Шведский язык… он такой трудный, никто его и не знает почти. Марио понятливо покивал: – Да ясно все… Ни разу живого шведа не видел! А ты, Марго? – Это хорошо, что вы, господин – врач, – с неожиданной задумчивостью протянула вдруг Маргарита. – Есть у меня одна подруга, так вот, у ее мужа – мигрень. Мучается, бедолага, страшно, ему уж чего только ни делали – и кровь пускали, и в холодную простыню заворачивали – ничего не помогает. Может быть, вы… – С большим удовольствием облегчу страдания вашего больного! – приложив руку к сердцу, уверенно заявил новоявленный врач. – Готов идти к нему хоть вот прямо сейчас. – Ой, как славно! – женщина радостно захлопала в ладоши. – Бедная моя подруга, бедный ее муж… Вы, правда, сможете? Ремезов напустил на себя самый серьезный вид, какой обычно присущ молоденьким медикам-практикантам, проводящим плановый осмотр школьников на дизентерию и педикулез: – Конечно же – смогу. Я же – врач. Мой долг помогать больным, как и велит клятва знаменитого Гиппократа. Только вот… Здесь Павел с обидой развел руками и продолжал уже с некоторой горечью: – Увы, мне не повезло – сегодня вечером, когда я возвращался от… от одного больного, как раз страдающего самой жуткой мигренью, на меня напали какие-то люди… – Разбойники! – снова закивал Марио. – Какая-нибудь баронская шайка, здесь, на Джаниколо, их много. «Ага… – протянул про себя Ремезов, – значит, вот я где – на холме Джаниколо, не шибко-то далеко и улетел… хотя и не очень-то близко, все ж не в Ватикане сел». – Правда, мне удалось бежать – я укрылся от лиходеев на каком-то дереве, затаился среди ветвей и вот… упал. |