Онлайн книга «Лесная ведунья»
|
— Быть того не может, ведьма, — что-то не так у мага этого было с голосом, говорит вроде тихо, а пробирает до костей, — что-то тут не так. Я по вашему следу шел, я следы заклинания видел, я… Вас лес поглотил. И раз ты стала лесной ведуньей, значит, ты природная ведьма и… И он осекся. Вспомнил, стало быть, слова мои. Вспомнил и понял: — Но ты не природная, тебя лес призвать не мог, ты действительно прирожденная… Твою мать! Резко повернувшись, посмотрела на него с яростью и прошипела: — А вот мать мою не трогай! — Остынь, ведьма, это было ругательство, — холодно произнес архимаг. Я то остыну, тебя, сволочь, сейчас спасу, потом из лесу своего вышвырну, потом остыну! — На живот! — прошипела, с трудом ярость сдерживая. Маг молча перевернулся. Мне же пришлось снова рубашку задирать, но мучить меня архимаг не стал — стянул рубашенку одним рывком через голову, лег, предоставляя мне всего себя, и лишь когда я к коже его притронулась, не к самой печати, а к черным молниям наложенных проклятий, тихо сказал: — Ты же обманула меня, ведьма. — Смотря в чем, — не стала оправдываться я. Усмехнулся, затем произнес: — Если ты прирожденная, значит, лес призвать не могла. Но лес вас поглотил, головой ручаюсь, а значит, силу свою ты на призыв потратила. Так? И это был вовсе не план Кевина Ланнерона, да, ведьма? Я провела пальцем по черным отметинам, да и не стала молчать: — Охранябушка, родненький, умен ты больно. Так умен, что шанс у тебя есть, хороший такой шанс… Стать богаче на парочку проклятий сверху тех, что уже имеются. Не зли меня, маг, просто — не зли! Злить не стал — лежал молча, дышал осторожно, стараясь не шевелиться даже, а я устроившись удобнее, проводила пальцем по черным молниям проклятий, незримо повторяя рисунок каждого из них. И уже почти закончила, когда неугомонный этот вдруг высказал: — Лечишь ты хорошо. Слишком хорошо и для ведьмы, и уж тем более для ведуньи лесной. Хорошо лечишь. Лучше целителей. — Ой, а я посмотрю, ты у нас не только умен, а еще и на комплименты горазд. Ох, охранябушка, ой смутил меня старую, — протянула язвительно. — Молодую, — возразил маг. — Очень молодую. Слишком молодую, для того, чтобы настолько овладеть целительским ремеслом. И это притом, что у тебя даже дара нет целительского. Я замерла. Хотя и не стоило, на таком моменте останавливаться — больнее ему будет потом. Вот только, даже не догадываясь, сам архимаг сейчас причинял боль мне, вскрывая старую рану каждым из слов. — Замолчи! — не попросила, скорее потребовала. Замолчал… жаль, что не надолго. — Его вылечить не смогла, да, ведьма? — тихо спросил маг. Вскочила как, сама не ведаю, развернулась, сбежала вниз по ступеням лестницы, дороги не разбирая, ушла в лес, без клюки родимой даже. Шла, куда не ведая, потом сил не осталось — рухнула на колени, рукавом закрывая крик и всем телом сотрясаясь от рыданий. Не смогла… Все сделала, что умела, что не умела сделала тоже… два месяца его мучила, к смерти не отпускала, а спасти… не смогла. И захлебываясь слезами, не услышала тихой поступи, лишь замерла, когда укутал одеялом, когда обнял, прижимая к себе, когда произнес сокрушенно: — Прости меня, Веся, прости. Нужно было заткнуться. Нужно было. Но говорить я этого не стала, лишь спросила: — Как ты меня нашел? Маг молча положил передо мной клюку. Помолчал и добавил: — Прости. Вытерев слезы, тихо ответила: — Дело прошлое. Я поднялась, маг поддержал, и убрал руки прежде, чем я успела попросить об этом. *** В остатки избушки вернулись молча. Я сходила к бочке, умылась ледяной водой, постояла, глядя на лес… Лес меня и защитил, и вылечил. Лес мудрее нас. Он бережет, он хоронит, он скрывает… Хорошо мне в этом лесу было. Так если подумать — я даже счастливая живу в нем. Мне здесь и хорошо, и спокойно, и это дом мой теперь, да только страх появился, что выгнать могут. Но смогут ли? За первый свой дом я сражаться не могла, мала была еще, из второго «дома» сбежала, а третий дом для меня вот он. Мой лес. Мои леший, кот, ворон и чаща, пусть и зловредная. Когда в дом вернулась, маг за столом сидел, опять с книгой. — Спать ложись, охранябушка, через пару часов рассвет, — сказала я, в постель укладываясь. Взгляд архимага не увидела, скорее почувствовала, да в ответ смотреть не стала… не сегодня. — Веся, я могу спросить? — Ведьма, — поправила я, — называй меня так, мне привычнее, тебе проще. — Мне не проще, Веся. Ну, твое дело значит. Я отвечать не стала, укрылась почти с головой. Но охранябушка мне попался упорный и настойчивый. — Прирожденная ведьма ведь слабее природной, я правильно понял? Да что ж ты все не уймешься никак?! — Правильно, — тихо ответила. И зажмурилась, надеясь перейти в то состояние дремоты, в котором видишь лес, и не видишь воспоминаний и снов. Да разбередил маг все, все что болело на сердце, но уже казалось бы похоронено было под прошлогодней листвой, но нет — тлел еще тот костер, на котором сожгли мою мать. «Ведьма!» «Дочь ведьмы!» «Смотрите, ведьма идет!» Я слышала это с детства, с самого раннего детства, но однажды селяне перешли черту. «Смотрите, опять эта ведьма до колодца идет! А бей ее! Бей ведьму!» До меня и первый камень не долетел. Не знаю, как это вышло, до сих пор не знаю. Я навроде только голову руками прикрыла, но что-то случилось, и от скрещенных в попытке защититься рук, ударила в толпу волна силы. Да такой силы, что снесла подростков, организовавших травлю, и взрослых, что стояли в отдалении наслаждаясь моим унижением, и даже парочку домов сила тоже снесла. И осталась я, со слезами застывшими в глазах, а повсюду прочь бежал народ, дети кричали, страх поселился, и тучи, страшные тучи, внезапно превратившие ясный день, в серую муть. Потом прибежал отец, тряс меня, ухватив за плечи, и все орал «Ты что наделала, Веся?! Ведьма, что ты сделала?!». А я не ведала что ответить. Только больно было, от того, что и папа меня ведьмой назвал, ох как же больно от этого было. И спросить мне хотелось только одно: «За что?». За что так со мной? За что так с матерью моей? — Весь, но прирожденных ведь много, — вдруг сказал архимаг. — Да почти каждая вторая, у тебя не должно быть силы, практически вообще никакой. |