Онлайн книга «Лесная ведунья»
|
Моровик под общим ошарашенным вниманием сник, стянул с себя маску и иллюзию, и вылез из-за стола обычным чертом. — Прощения просим, — извинился, шмыгнув пятачком, — я ж у этих, монахов которые, работаю под прикрытием, вот и поднабрался лексикону церковного. Да мне все равно, просто — чертей же никто не звал. Более того — выгнала, лично же выгнала! Ну а коли остался, сам виноват. — Кикиморы, — протянула, недобро глядя на нарушителя, — он ваш. За стол садилась под радующие слух вопли молящего о спасении черта. Не спасу! Из принципа не спасу! Вот не буду спасать и точка! «Леший, ты пригляди за ним», — попросила просительно. «Ладно, выведу к утру», — согласился друг верный. «К полуночи, — совсем просительно». «Да к полуночи он только испугаться то и успеет, но процессу воспитательному не быть, Веся» «Ну ладно, — сдалась я. — В час ночи?» «Ужо!» — рявкнул на меня леший. «Значит в два, — постановила уверенно.» И на этом перешла к делу. Ну как перешла… Сначала пришлось понаблюдать за тем, как аспид, которому, между прочим, почетное место на том конце стола выделили, аккурат на против меня… метров через пятьдесят, подходит к вампирам и самому Гыркула говорит тихое: — Подвинься. И граф, вообще ничуть не возражая, взял и подвинулся. Да что там граф — сидящие на другой стороне волкодлаки подвинулись тоже. Все подвинулись. Да так старательно, что с той стороны длинной скамьи свалилось два вампира и три волкодлака. И главное — никаких возражений. Вообще никаких. Насильно освобожденные от занимаемых должностей вампиры и волкодлаки резво умотали к моровикам, и желания возвернуться не выказали никакого вообще. Я проводила их завистливым взглядом, нервно покосилась на севшего аспида… и на русалок с оставшимися кикиморами. Те даже вампиров не боялись, а перед аспидом оробели, и поднести ему чарку вина да закусь не решался никто. И вот я выразительно смотрю на русалок, те выразительно на кикимор, последние делают вид, что их тут не присутствует. Да так старательно делают, что как-то вдруг словно ниже ростом стали. И тут одна из кикимор возьми да и скажи: — А говорят, аспиды они вообще всех любят. Как кого поймают, так и давай любить! Русалки рванули прочь синхронным слаженным отступлением, да так споро, что и чарка и кувшин с вином, что в руках держали, чуть наземь не грохнулись. И грохнулись бы, но аспид руку протянул и снедь зависла в воздухе. А затем медленно, завораживающе, подплыла к нему по воздуху, и этот… любвеобильный, спокойно сказал: — Я не гордый, сам себе налью. Это было не совсем правильно — я на пир позвала, мне отвечать за то, чтобы гостям все понравилось. Уже собиралась кикиморам прямой приказ отдать, да домовой выручил — поднес дорогому, хоть и страшному, гостю бутербродов с ветчиной, колбасы нарезной, да тарелку с приборами. Выручил меня домовой, сильно выручил. А спустя десяток минут вернулись и повинившиеся русалки, видать Водя им внушение сделал. И вот мы ждем. Все ждем. Гости то уже успели и насытиться и выпить, мне бы слово пора брать, да ждем, не жалуемся, на аспида вообще сложно жаловаться, а уж тем более торопить с трапезой. Но аспид вдруг сам проявил инициативу. — Меня ожидать не надо, госпожа лесная хозяйка, говори слово свое, готов выслушать. Не по правилам то было, но если уж говорить о правилах — то он не совсем чтобы и нечисть, так что его по правилам еще и в баньке попарить надо было бы, а вот этого я делать не собиралась вовсе. Так что, будет как будет. Поднялась. Русалки услужливо стул отодвинули и вовсе унесли. Клюка тут же верно подскочила, придавая мне и опоры, и уверенности и статуса. Повисла тишина над пирующей нечистью. И глядят все на меня с готовностью внимать, и даже анчутки летать перестали с ауками, тоже слушать готовы. А я… не сильна я в речах важных, ох и не сильна… Ну да ничего. Приосанилась, приободрилась, вид приняла серьезный, значимый, мудростью исполненный, и произнесла торжественное, возвышенное, патетичное: — В общем, — я указала в сторону леса проклятого, — там за рекой есть Гиблый яр. Слышали про такой? — Эээ…слышали, — разом ответили все, как-то даже смутившись. Все явно ожидали одухотворенную речь на полчаса как минимум, а потому сейчас даже несколько растерялись. Все, окромя аспида, тот пил вино, насмешливо на меня поглядывая. Внезапно поняла — раздражает он меня. Вот раздражает и все тут. — Про нежить в Гиблом яру слышали? — продолжила я. — Да, ведьма, — тоже разом ответили все. — Страшное место? — спросила, даже не знаю с чего. — А то! — тоже хором. А дальше в разнобой: — Места-то гиблые! — Слышал там и волкодлаку несдобровать! — сказал волкодлак Далак. — Мы, вампиры, подальше держимся, — заявил граф Гыркула. — Моровиков и тех засасывают, — сказал какой-то моровик. — Смерть там, даже для нечисти, — прошипела одна из хмар. И тут тихо вдруг так стало. И все главное сразу на меня посмотрели. А я в сторону Гиблого яра. А нечисть на меня. А я… поняла, что краснею. И тут вампиры заподозрили, что дело нечистое. — А ты чего такой разговор завела, ведьма? — очень подозрительно протянул один из вампиров. И главное первыми засекли-то вампиры, но вот сейчас… сейчас уже все так на меня смотрели, что я поняла — скажу про Гиблый яр и мне конец. Вот как есть конец. А потому нельзя про него говорить. Вот всем своим ведьминским чутьем чую — нельзя. Кто б его еще, это чутье мое, послушался бы… Вздохнула, распрямила плечи, осанку горделивую сделала, да и: — Ой вы мои воины верные! — Да ну лесом! — вскипел ближайший к Гыркуле вампир. — Ведьма, ты очумела? И тут же умолк, под ледяным взглядом главного из кровососов. Ну, мне и молчания хватит. — Ой вы мои воины храбрые! — продолжила я. Кто-то из моровиков попытался свалить на четвереньках, но путь ему преградил леший. — Ой вы мои воины победоносные! — прозвучало вообще не убедительно. На этом моменте нечисть окончательно поняла, что пора валить, а я окончательно поняла, что мотивирующие речи явно не мое, а потому, отставив все традиции, пафос и правила сказала прямо: — Мой Заповедный лес остался последним на всем континенте. |