Онлайн книга «Нервный срыв»
|
– Я не вернусь в школу. Рэйчел перестает резать сыр. – Совсем? – Не знаю. – Неужели все действительно так плохо? – Хуже. Соорудив сэндвич, Рэйчел пододвигает ко мне тарелку: – Ешь давай. Потом поговорим. – Лучше тогда до шести подождать. – Почему до шести? – Отойду немного от таблеток, буду лучше соображать. – Ты хочешь сказать, что целыми днями в таком состоянии находишься?! – восклицает она, недоверчиво глядя на меня. – Что же такое ты принимаешь? Антидепрессанты? Я пожимаю плечами: – Не знаю. Скорее антивоображанты. – А Мэттью что думает по этому поводу? – Сначала был не в восторге, но потом смирился. Рэйчел садится рядом, берет тарелку с сэндвичем, на который я не смотрю, и сует мне под нос. – Ешь! – командует она. Поев, я рассказываю ей обо всем, что произошло за последние недели. Как я увидела нож в кухне и решила, что в саду кто-то есть, как забаррикадировалась в гостиной, как потеряла машину на парковке, как заказала детскую коляску. И как я постоянно покупаю что-то из «магазина на диване». К концу рассказа я вижу: она не знает, что сказать, поскольку уже невозможно делать вид, будто у меня обычное переутомление. – Мне очень жаль, Кэсс, – грустно говорит она. – А как Мэттью ко всему этому относится? Надеюсь, он тебя поддерживает? – Да, очень. Но это, наверно, потому, что он еще не представляет, какой кошмар его ждет в будущем, если у меня действительно деменция, как у мамы. – Нет у тебя никакой деменции, – произносит она твердо, даже сурово. – Очень на это надеюсь, – отвечаю я; мне бы ее уверенность! Вскоре Рэйчел собирается уходить и обещает навестить меня после возвращения из очередной командировки в Нью-Йорк. – Везет тебе, – задумчиво тяну я на пороге, провожая ее. – Если бы я тоже могла куда-нибудь уехать… – А поехали со мной! – неожиданно предлагает она. – Я сейчас не лучший попутчик. – Но тебе это будет полезно! Смотри: пока я на конференции, ты расслабляешься в отеле, а вечером мы с тобой вместе ужинаем. Что скажешь? – Она хватает меня за руку, а в ее глазах светится азарт: – Соглашайся, пожалуйста! Отдохнем, повеселимся! А потом я возьму несколько дней отпуска, и мы проведем их вместе! На секунду я заражаюсь ее энтузиазмом; я чувствую, что все смогу. Но потом реальность снова обрушивается на меня – и я понимаю, что у меня нет и не будет на это сил. – Не могу, – тихо отвечаю я. – Ты ведь знаешь, что нет такого слова, – возражает она с решительным видом. – Извини, Рэйчел, я правда не могу. Может, в другой раз. Я закрываю за ней дверь и еще острее, чем обычно, ощущаю себя жалким и несчастным существом. Еще недавно я бы запрыгала от радости, если бы Рэйчел предложила провести с ней неделю в Нью-Йорке. А теперь сама мысль о том, чтобы куда-то лететь на самолете, да и вообще уехать из дома, действует на меня угнетающе. Отчаянно желая забыться, я возвращаюсь на кухню и выпиваю еще таблетку; она действует так быстро и сильно, что я просыпаюсь, лишь когда слышу голос Мэттью. – Извини, я заснула, – бормочу я, ужаснувшись, что он застал меня на диване в коматозном состоянии. – Ничего страшного. Может, я начну готовить ужин? А ты пока сходишь в душ, проснешься там окончательно. – Хорошо. На нетвердых ногах поднимаюсь наверх и принимаю холодный душ. Потом, одевшись, спускаюсь в кухню. – Приятно пахнешь, – произносит Мэттью, поднимая голову от посудомойки, которую он разгружает. – Извини, у меня руки не дошли до нее. – Не страшно. А стирку ты запускала? Мне завтра понадобится белая рубашка. Я спешно разворачиваюсь: – Пойду запущу. – Кто-то сегодня весь день ленился? – подкалывает он. – Немножко. Я иду в прачечную комнату, достаю из корзины с грязным бельем все рубашки и загружаю в машину. Хочу включить ее, но пальцы замирают над рядом кнопок: я не знаю, что нужно нажимать. Ужас, у меня все вылетело из головы! – Положи тогда уж и эту заодно. Вздрогнув, я резко оборачиваюсь и вижу Мэттью с голым торсом. Рубашку он держит в руке. – Извини, я тебя напугал? – Да нет, – нервно отвечаю я. – У тебя был такой отрешенный взгляд. – Все нормально. Я забираю у него рубашку, кладу ее к остальным, закрываю машинку и стою. В памяти пусто. – С тобой все в порядке? – Нет, – отвечаю я напряженным голосом. – Это из-за того, что я про тебя сказал? Что ты ленилась весь день? – сокрушается он. – Я пошутил! – Не из-за этого. – А из-за чего же? Лицо у меня горит. – Не могу вспомнить, как ее включить. Пауза длится несколько секунд, но кажется бесконечной. – Ничего, я сам, – торопливо произносит Мэттью и из-за моей спины тянется к машинке. – Ничего страшного не случилось. – Конечно, случилось! – кричу я в порыве гнева. – Если я не могу вспомнить, как включить стиральную машину, значит, голова у меня не в порядке! – Ну что ты, – мягко произносит он. – Все хорошо. – Он пытается меня обнять, но я отталкиваю его. – Нет! – выкрикиваю я. – Хватит притворяться, что все хорошо, когда это не так! Протиснувшись мимо него, я широкими шагами удаляюсь через кухню в сад и там сажусь. Прохладный воздух немного успокаивает меня, но столь быстрое разрушение моей памяти не может не пугать. Мэттью, дав мне время прийти в себя, выходит вслед за мной и садится рядом. – Тебе нужно прочитать письмо от доктора Дики-на, – спокойно произносит он. – Что за письмо? – спрашиваю я, холодея. – Которое пришло на той неделе. – Я не видела. Не успев договорить, я начинаю смутно припоминать, что вроде бы видела какое-то письмо со штампом клиники на конверте. – Должна была увидеть, оно лежало на столешнице вместе с остальными неоткрытыми. Я представляю груду адресованных мне писем, накопившихся за последние две недели, поскольку у меня не было сил их разбирать. – Я просмотрю их завтра, – отвечаю я, ощущая прилив страха. – Ты уже говорила это два дня назад, когда я тебя о них спрашивал. Дело в том, что… – Он смущенно замолкает. |