Онлайн книга «Пиковая Дама»
|
— Оценивать мою стряпню! — Алиса повернулась. В ее руках был поднос с тарелками. Ноздри затрепетали от аромата еды. Слюна едва не потекла по подбородку, Соня сглотнула и соврала: — Я не голодная… Мысли галопировали в голове как обезумевшие лошади. Кладбище… женщина, отразившаяся в луже, привкус сырых грибов, ставших потом хлебцами, Кирилл или его призрак… Она что, сходит с ума? Может, это вялотекущая шизофрения? И из интерната Соню отправят на принудительное лечение в психушку. Жиденькую кашу ей будут насильно заливать в глотку через шланг, а мама не навестит, стесняясь дефективного отпрыска… — Да ты посмотри на себя! — возмутилась Алиса. — Ты же с ног валишься! Глючит тебя уже! — Я в порядке. — Ой, не заливай тетушке Алисе. Если ты похудеешь, мне придется искать новую толстую подружку. Так что… На тарелках лежали яичница, румяные тосты и очищенный мандарин. Желудок Сони запротестовал против пыток. — Я только попью… — Соня взяла стакан с апельсиновым соком. — Ну немножко, — настаивала Алиса. — За лучшую подругу. — Она вилкой отрезала кусочек белка, подала Соне. Та улыбнулась робко и губами сняла еду с зубцов. — М-м-м… Соня не заметила, как отобрала вилку и разом проглотила треть яичницы. — Боже, какой кайф! — А ты отказывалась! Не пересолила хоть? Соня запихнула в рот мандариновую дольку. Сказала с набитым ртом: — Это из столовой еда, обманщица. — Ты меня раскусила. Алиса открыла шкафчик, вынула полотенце, банный халат и мыльницу. — Кирилла не нашли? — спросила Соня. — В лесу его не было. — Может, и не было… Алиса сощурилась на соседку, но ничего не сказала. — А как у вас с Игорем Сергеевичем? — В процессе. — Алиса подмигнула. — Перед моими чарами никто не устоит, поверь, подруга. — Научишь и меня? Ну… нравиться парням. — Соня покраснела. — Только если к моему возвращению тарелки будут вылизанными. Алиса ушла, а Соня все еще улыбалась. Отхлебнула из стакана. Улыбка стала гримасой отвращения. В соке плавали тараканы-альбиносы. Как частички фруктов в чаше миксера. По хлебу ползали жирные личинки, в мандарине темнели абрисы червей. Стакан звякнул о пол, забрызгивая ноги соком. Соня инстинктивно подтянула ноги. В луже ворочались живые тараканы. Под пленкой желтка шевелился серо-розовый зародыш — цыпленок. У него был мягкий раззявленный клюв, тельце покрывали прожилки кровеносной системы. Желток залило багровым. Соня опрокинула поднос и выбежала из комнаты. В безлюдном коридоре шипели флуоресцентные трубки и гудели сквозняки. За окнами фонари то вспыхивали, то гасли, попеременно швыряя особняк во тьму. «Я не сумасшедшая, — трясла головой Соня. — Это происходит взаправду! Мы вызвали демона, и демон откликнулся на зов!» Она свернула за угол, зашагала к лестнице. В темноте под панно кто-то стоял. — Алиса? По мозаике змеились тени щупалец. Острые плечи женщины, затаившейся на лестничном пролете, были подняты до скул, а ветвистые руки царапали воздух нестрижеными ногтями. Чик. Чик. Чик, — защелкали ножницы, изголодавшиеся по шелковистым волосам, по артериям и теплым человеческим кишкам. Женщина — чудовище! — вдруг опустилась на корточки и побежала по-собачьи к Соне, перепрыгивая через ступеньки, полосуя когтями палас. Соня завизжала и ринулась назад по коридору. * * * — Кто здесь? — спросила Алиса, как занавески убирая мокрые пряди с лица. Горячие струи били по спине. Мыло выпало из пальцев, лягушкой поскакало по поддону. Алиса вышла из-за перегородки, в чем мать родила, склонилась и снова услышала этот звук. Щелканье металла, щелканье ножниц. Она замерла, пальцы промахнулись мимо мыла и чиркнули по каменному полу под настилом. — Эй, шутники! Алиса оглядывала недовольно душевую, поделенную на секции. В запотевшем зеркале мелькнула чья-то тень. — Оля, я думала, ты гораздо умнее. Трубы забулькали. С раскрасневшейся кожи падали клочья пены, они образовали белую бородку в промежности. Чик. Чик. Чик. — Добби? Алиса быстро подобрала мыло. — Ладно, к черту вас, клоуны. Она крутнулась на пятках, шлепнула себя по ягодице и продефилировала под струи воды. Внутренний голос, незнакомый и напуганный, твердил, что там, за перегородкой, вовсе не Оля с Добби. Что там вообще не человек. * * * Пиковая Дама гналась за ней. На ходу Соня стучала в соседние комнаты, но никто не отозвался. Словно мрак убил каждого в этой школе, а теперь преследовал Соню. Словно там, в комнатах, задушенные дети лежат вповалку на койках. Она ворвалась в спальню и защелкнула засов. Уставилась на дверь, ожидая, что сейчас полотно лопнет посредине, сквозь хлипкое дерево продерется костлявая лапа мертвой ведьмы. В тишине зазвучала тягучая мелодия — колыбельная ветра, непроходимых болот и пузырящихся бочагов. Песня лилась из зеркала. Соня приблизилась к трельяжу, с трудом волоча ватные ноги. Кто-то заменил стекло в раме. Отражение расплывалось, как в комнатах смеха, где Соне никогда не бывало смешно. Выпуклое изображение… надутые щеки, разного размера глаза, огромные лошадиные зубы. Соня хлопнула ладонью по амальгаме: — Хватит! Отражение стабилизировалось, стало обычным. Просто толстая девочка в зеркале. Никакой кривизны почти. Из-под пятерни лениво выползла изумрудная муха. Брюшком к опешившей Соне, точно насекомое существовало внутри стекла, за окном, в зазеркалье. — Что тебе от меня надо? Зачем я тебе? Расколотый стакан покатился по паркету в сторону Сони. В оранжевой луже не копошились тараканы, на яичнице не разевал клювик зародыш птенца, и мандарины были нормальными, без червей. — Хочешь, чтобы я от голода умерла, да? Показываешь мне разные гадости, чтобы аппетит пропал? Злостью превозмогая страх, Соня сгребла тосты с подноса. — Знаешь что? — сердито обратилась она к мухе. — У меня превосходный аппетит! И таких тупых пугалок я не боюсь! Я больше не собираюсь худеть! Слышишь ты, диетолог хренов? Мне нравится жрать! И я буду жрать! Победно улыбаясь, она откусила половину тоста. — Ну что ты мне сделаешь, тварь? Остатки отправились в рот. Соня энергично жевала: хлеб хрустел на зубах и вонзался в щеки. — Что ты мне сделаешь, а? А-а-а… |