Книга Смерть в сумасшедшем доме, страница 42 – Кэролайн Данфорд

– Но мы все равно ничего подозрительного не нашли бы. Доктор Франк сказал, что их инспектирует Комиссия по делам душевнобольных и ее представители могут нагрянуть в любое время без предупреждения.

Бертрам вздохнул:

– Ты очень наивна, Эфимия. Немного денег в нужные руки – и руководство дома умалишенных всегда будет знать, в какой день ждать инспекцию. У секретарей и прочих рядовых служащих слишком маленькое жалованье.

– В любом случае, я думаю, ваш план слишком прямолинеен.

– Что ж, так или иначе, я отправлюсь туда сразу после завтрака, – заявил мистер Бертрам. – Ты можешь поехать со мной или остаться в гостинице. В конце концов, вы с Рори и так уже много сделали, а расследование касается нашего семейного дела, и я должен заняться им лично.

Это упрямое выражение лица было хорошо мне знакомо. Именно с таким лицом он отказывался верить моим доводам о том, что «Белые сады» нуждаются в ремонте.

– Я еду с вами, – сказала я. – Дайте мне несколько минут на сборы.

Поднявшись в свой номер, я накинула пальто и поспешила обратно в вестибюль, к стойке портье. Мистера Бертрама в поле зрения не было, так что с помощью своего друга Джорджа я выяснила по адресу нужный номер у телефонистки и попросила меня соединить. Рука, которой я сжимала телефонный рожок, заметно дрожала. Прошла целая вечность, прежде чем на другом конце провода раздался приятный женский голос.

– Могу я поговорить с миссис Мейсон? – спросила я.

– По какому вопросу? – поинтересовалась незнакомая женщина.

– Я была у вас несколько дней назад, поскольку сейчас подыскиваю достойное заведение для дочери. Мне бы не хотелось называть свое имя.

– Разумеется, мэм.

В рожке раздались щелчки, и я услышала голос сестры-распорядительницы:

– Чем могу помочь?

– Я никак не приму окончательное решение, миссис Мейсон. Мне не дают покоя мысли о том, что с моей девочкой будет дальше, когда она вырастет. Быть может, мне стоит поговорить с кем-то из ваших воспитанников, переведенных в лечебницы для взрослых?

– Понимаю вас, – сказала миссис Мейсон. – Но мы обязаны соблюдать конфиденциальность.

– О, я не сомневаюсь, но вы упоминали одну девушку – Эми, кажется? Она была подругой Софи.

– Да, возможно.

– Я подумала, вдруг она все еще в том доме умалишенных, куда отправили Софи…

– Я не слышала, чтобы ее куда-то переводили, – сдержанно отозвалась миссис Мейсон.

– А Эми не слишком расстроится, если я с ней поговорю? Не подскажете, та трагедия с Софи давно случилась?

Мне показалось, в телефонном рожке раздался вздох удивления, и я быстро добавила:

– В семье предпочитают это не обсуждать, и я очень боюсь, что таким же молчанием они окружат судьбу моей дочери, если придет ее время… – Я жалобно всхлипнула.

– Приятно, что вас заботят чувства Элис, – сказала миссис Мейсон. – Ее зовут Элис, не Эми. Но, честно признаться, не могу себе представить, как она это воспримет. Порой такие бесхитростные создания относятся к вопросам жизни и смерти куда проще, чем мы с вами.

– Стало быть, Софи умерла недавно?

– Совсем недавно. Прошу прощения, мне бы не хотелось показаться равнодушной к вашему горю, но я и так уже сказала вам больше, чем должна была. Даю слово, что, если вы все же решите отдать к нам свою дочь, она получит прекрасные условия, достойный уход и необходимое внимание.

– Я в этом не сомневаюсь, – искренне сказала я. – Благодарю вас.

Закончив разговор, я уселась в кресло в фойе ждать Бертрама. Чувствовала я себя при этом жутко виноватой, но теперь у меня созрел план. Он был куда лучше плана мистера Бертрама, однако и в тысячу раз опаснее.

Главная причина, по которой мой план был опасным, заключалась в том, что я о нем никому не сказала. Мистера Бертрама я встретила со сдержанной улыбкой и терпеливо выслушивала его соображения, пока мы усаживались в наемный экипаж. Соображения были путаными, бестолковыми и целью имели оправдать Ричарда Стэплфорда, который, по мнению Бертрама, не мог быть причастен к истории Софи. Когда он наконец сделал паузу, я не стала указывать на очевидные противоречия в его логических построениях, а просто спросила:

– Вы не хотите, чтобы Рори сопровождал нас?

Бертрам нахмурился:

– Я подумал, доктора Франка будет легче разговорить, если к нему явятся уже знакомые люди. Надо сказать ему о смерти Беатрис и понаблюдать за реакцией.

– Если он читает газеты, то наверняка уже знает о похоронах, – заметила я.

– Но не о том, что мы подозреваем убийство! – парировал Бертрам. – И еще ему невдомек, что мы знаем о визите неизвестного доктора.

– Но у нас нет доказательств, что неизвестный доктор действительно приходил! – чуть не взвыла я.

– Я поговорю с ним, как мужчина с мужчиной, глядя глаза в глаза, – заявил Бертрам. – Тебе, Эфимия, не понять, как решаются такие дела, но могу тебя заверить, что после этого разговора я буду точно знать, виновен ли доктор Франк в смерти Беатрис.

Тут уж я ограничилась кивком и вежливой улыбкой. Если бы спор продолжился, Бертрам догадался бы, что я ни во что не ставлю его план, и задался бы вопросом, зачем я в таком случае с ним поехала. Жаль, что с нами не было Рори – тот сумел бы понять, как опасно бросать вызов потенциальному убийце или сообщнику преступления на его же собственной территории, если в качестве оружия у тебя только детективное чутье и нравственные идеалы; по своему печальному опыту могу сказать, что все это гроша ломаного не стоит против стали, свинца и безжалостной решимости защищаться. Мне очень сильно захотелось, чтобы в этом деле оказался хоть какой-то государственный интерес и мистер Эдвард мог бы дать в сопровождение кого-нибудь столь же хорошо подготовленного и обладающего нужными навыками, как мистер Фицрой  ¹⁴.

У меня было множество предположений о том, что мы можем найти в сумасшедшем доме. Скорее всего, нам удастся установить, что там побывал Ричард Стэплфорд, и было это незадолго до смерти Софи. А вот доказать его связь с неизвестным доктором, о визите которого Беатрис сказала Бертраму и который якобы явился к ней, когда гостиничный врач был еще в пути, у нас вряд ли получится. Я почти не сомневалась в том, что Беатрис это выдумала, чтобы утешить Бертрама. Мне бы, конечно, очень хотелось, чтобы все дороги в этом деле вели к лорду Ричарду, но теперь я знала, что благодаря влиятельным друзьям на нужных постах и большим деньгам можно скрыть многие преступные деяния. Кроме того, я понимала, что план Бертрама принесет нам разве что косвенные улики и новые подозрения вместо реальных доказательств. Сам он годился лишь на то, чтобы сыграть роль кошки среди голубей – возможно, кто-нибудь из замешанных в этом деле испугается, если его случайно застанут врасплох, и попытается выйти на связь с истинным преступником. Но это казалось весьма маловероятным. И даже мой собственный план почти не имел шансов на успех. Однако что еще нам оставалось делать? Мне и в голову не приходило, что все так обернется…