Онлайн книга «Гибель Высоцкого. Правда и домыслы»
|
Но какой резон именно Федотову через Перевозчикова рассказывать именно о простынях? Может ли быть какой-то сторонний умысел в таких «фактах»? Одно дело — обвязывание простынями… Связывание тела чем-то более жестким могло дать совершенно другой эффект. Сосуды не выдержали как раз из-за такого грубого прямого воздействия. А это уже элемент состава преступления… Все, кто находились в ту ночь в квартире, прекрасно знали, чем и как «обвязывали» тяжело больного человека. Книга — не документ — Не все так просто, уважаемый Пал Палыч. Вы же утверждаете, что ни с Перевозчиковым, ни с каким-либо другим журналистом никогда в жизни не встречались. Со мной вот в первый раз. Тем не менее факты, изложенные в его книге, не так сильно отличаются от фактуры нашей с вами беседы. Вранья, неточностей там нет. Но что ж это за тайны такие закулисные?.. Почему Перевозчиков, исходя из каких-то деликатных соображений или обещаний, данных кому-то, не указал даже вашу фамилию… Конечно, журналист не медик и не криминальный дознаватель. Он, как правило, записывает только то, что ему рассказывают. Перевозчиков мог не знать и даже не предполагать, что какие-то существенные детали от него скрывают или что-то конкретное переиначивают. И сопоставить не с чем… А из деталей как раз и воссоздается общая конструкция, целое. Можно, конечно, допустить, что Перевозчиков сознательно не стал раскрывать все карты по теме связывания. Понимая, чем это может обернуться очевидцам-свидетелям? Или опасаясь каких-то других последствий произошедшего? Общая картина последних часов жизни Высоцкого стала бы совершенно другой. Хотя времени прошло слишком много, чтобы кому-то или чему-то навредить. Никакого криминала в тех событиях документально зафиксировать уже невозможно. Биография кумира, извиняюсь за сленг, слеплена. И вносить в нее какие-то дополнения-изменения никто не станет. Вы, Пал Палыч, вряд ли впишитесь в какую бы то ни было биографическую канву… Новоявленные ТВ-биогрухи с базарно-клиповым мышлением могут дежурно отговориться: мол, «какой-то мент» или, в лучшем случае, «какой-то там участковый» что-то там навспоминал. Даже остались «какие-то документы»… А в документах этих, между прочим, стоят фамилии конкретных людей с их подписями. Там фиксируется, где, в какое время эти люди связывали Высоцкого. Куда потом его положили и во сколько обнаружили, что он мертв. Хранится там и заключение судмедэксперта, свидетельствующее о том, что именно эти действия могли привести к смерти поэта. С утонченной формулировкой — ПО НЕОСТОРОЖНОСТИ. Раны на запястьях и ногах тела Высоцкого свидетельствуют о воздействии на них чем-то более жестким, чем простыни. Уголовное дело, короче. Но не возбудили… Кому, какому продвинутому «биографу» взбредет в голову шальная мысль заглянуть в это дело? Если любой, даже не посвященный, человек догадается, что отказ в возбуждении уголовного дела мог быть согласован каким-то высоким начальством с близкими родственниками погибшего. Или наоборот… Следует все же учесть, произведения Перевозчикова, несмотря на их как бы реалистическое-журналистское основание, открыто позиционируются, как ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ. Интересно, как будущие биографы будут-смогут распоряжаться такой не чисто документальной фактурой? Если ее автор опосредованно дает понять: господа биографы, новых фактов у вас нет и не будет. А откуда им взяться через столько-то лет? Значит, остается строчить свои опусы исключительно под его диктовку… Как это получается в реальности, я уже писал. И еще напишу. Да, этот человек — единственный из профессионалов масс-медиа, кто доверительно общался с людьми ближнего круга Высоцкого. Его тексты выходили сначала в периодической печати. Потом, по мере накопления и осмысления информации, стали появляться книги. Но при этом никаких особых дополнений, изменений в тексты интервью автором не вносилось. Они лишь компоновались по-другому. Вот вы, к примеру, говорите о непосредственном участии Валерия Янкловича в связывании Высоцкого… Но у него же, если судить по книгам Перевозчикова, твердое алиби. Во время смерти Высоцкого его в квартире не было… Пал Палыч продолжает: — Будто бы не было… А где доказательства? Опять в книге Перевозчикова?.. — Скажите, в тот вечер, ночь в квартире действительно пили? — Именно так показали свидетели опросов. Стороннее свидетельство Владимир Коган — фельдшер реанимобиля, работник института Склифосовского: ««Мы подошли к Володе: все было ясно — мертв. Ну, горе, что тут говорить… Мы пробыли в квартире минут пятнадцать. Да и все они там были поддатые… Это было видно совершенно точно. А когда мы подъехали, на улице уже стоял милиционер…» Инфо от Виктора Бакина Переизданий книг Перевозчикова «Правда смертного часа. Посмертная судьба» было предостаточно. Во всех изданиях довольно противоречивая информация о том последнем дне, хронология, последовательность событий отличаются. И всего лишь несколько упоминаний из уст прямых свидетелей о насильственном привязывании Высоцкого. Вот они: Оксана Афанасьева: «Они взяли и привязали его простынями к этой узкой тахте, чтобы он не рвался. То есть простыни обвязали вокруг кровати… Володя успокоился, я его развязываю…» Оксана Афанасьева: «Не знаю почему, но Толя (Федотов. — Б.К.) Володину кровать, на которой его и прибинтовали, — нет, я уже все развязала…» Валерий Янклович: «…Федотов хотел привязать ему ноги простынями, чтобы он не рвался и не бился головой». То есть проговаривается, точнее говорит правду, только Афанасьева. Почему только она — непонятно. Наверное, Перевозчиков, беседовавший и с Федотовым, и с Янкловичем, должен был обратить на это особое внимание. Но почему-то не обратил… Информацию о связывании Высоцкого Янклович озвучил в интервью «Каравану историй»: «Когда в жизни Высоцкого возник Толя Федотов, врач-реаниматолог, появилась надежда на излечение. Они запирались вдвоем на несколько дней, Толя пробовал давать какие-то препараты, иногда фиксировал его руки, если ломало особенно сильно». «И мы с Толей и Ксюшей перенесли Высоцкого в гостиную. Поскольку Володя царапал себя до крови, Толя зафиксировал его руки». От автора Но вернемся к нашему осведомленному участковому. Следует признать, что Павел Павлович Николаев человек скромный. Свою фигуру выпячивать не любит. Так мне показалось. Понимая, что после такого интервью, опубликованного в популярном издании, могут затерзать телевизионщики, строго-настрого предупредил — никому его координаты не давать. После наших откровенных разговоров (их было несколько) Пал Палыч попросил текст на вычитку. Долго сидели вместе и правили. Буквально каждую фразу… Но все по делу. |