Онлайн книга «Упасть в облака»
|
Наталья и Алекса дружно (хоть и по разным причинам) рекомендовали Вере вообще не обсуждать с Машей историю с Кит, потому что, если девочка почувствует контроль или запрет со стороны родителей, то ее интерес к однокласснице-неформалке только возрастет, а так велика вероятность, что их привязанность сама по себе вскоре сойдет на нет. Вера то соглашалась с подругами, то давала себе зарок поговорить с дочерью сегодня же, но не знала, с чего начать разговор. Отпахав смену за швейной машиной, вечером Вера решила пройтись по осеннему городу и заодно купить чего-нибудь на ужин. Маша делала уроки в своей комнате и присоединиться к матери отказалась. Вернувшись, Вера застала дочь в гостиной, в кресле около камина за чтением розовой тетрадки с пальмами… Девушка была так увлечена, что не заметила, как в комнату кто-то вошел. «Мой дневник! – подкосились ноги у Веры. – Неужели я забыла его на журнальном столике? Или она рылась в моих вещах?» Мать и дочь в полутемной комнате испуганно уставились друг на друга – отнекиваться ни одной ни другой не было смысла. Вера почувствовала себя распятой в кабинете анатомии на глазах всех своих знакомых. – Я думала, это моя тетрадь, – пояснила Маша. – Еще возмутилась, что ты ее взяла без спроса и поставила себе на полку. «Черт! Как я могла ее забыть на полке? Ведь зарывала всегда в выкройки». Маша взяла мать за руку и повела в свою комнату: – Пойдем, покажу, что я не вру. – Она откопала у себя на столе тетрадь с подобной обложкой и протянула Вере. – Вот, смотри. Такой же оттенок фона и тоже пальмы, очень похожие. Если обе тетради не положить рядом, то отличий не вспомнишь. – Но когда ты открыла, ты же увидела, что это не твоя… – произнесла Вера. – Да, увидела. Но уже не смогла оторваться, – виновато сказала девочка. – Разве у тебя так не бывает? Вера вспомнила, как сама читала Машину переписку, и промолчала. – Мама, я не знала, что у тебя такие серьезные проблемы… – с сочувствием произнесла девушка. – Почему у меня? Ты видела даты? Последние два года я училась на факультете психологии и вела эти записи. У нас был предмет – сексология, – а у самой стучало в голове: «Что, что она успела прочитать? По порядку читала или выборочно? Как я могла оставить тетрадь на полке?!» – Но тут на внутренней стороне обложки мелко написаны разные определения аноргазмии… – Маша протянула Вере открытую тетрадку, растерянно хлопая глазами. – А на обложке крупно – «Сложные выкройки». Будто ты хотела скрыть от всех… И это не лекции, это дневник. – Это были практические задания по работе с возможными клиентами, – сквозь зубы буркнула Вера, вырвав тетрадь из рук дочери. – Мам, прости, я в любом случае не должна была читать это. Прости. Я виновата. – Тебе не кажется, что у тебя слишком обостренный интерес к теме секса? – Почему обостренный? – Потому что ты прочитала всю энциклопедию по сексологии… – Так она же специально для подростков. Ты сама мне ее купила… – Это было для общего развития! А вот для чего четырнадцатилетней девочке читать статью про кунилингус… – выпалила Вера и осеклась. – Что? Какую статью? – Никакую, – попыталась свернуть разговор мать. – Погоди-погоди… ты… ты рылась в моем планшете? – Он лежал на столе открытый, я искала свой журнал. Ты сама сказала посмотреть там. – А-а-а… И ты не смогла остановиться, да? Прямо как я, да, мам? Вера сжала губы, не зная, что ответить. – Много нового для себя узнала, а? – язвительно спросила ее дочь. – Нет, я эту статью читала гораздо раньше. Просто удивилась, увидев ее у тебя. – У-у-у. И сразу напридумывала себе черти что, да? – Не сразу. Я только в конце отпуска заметила такую же татуировку у Кит, как у тебя. – И что? – с вызовом спросила Маша. – Что это значит? – Только то, что ты сказала отцу, что сделала ее ради Николая. А никакого Николая не оказалось! – Откуда ты знаешь, что не оказалось? – Значит, он есть? И Кит тоже его девушка? И он клеймит всех одинаково – звездочками? – Вера не удержалась, чтобы не уколоть обманщицу. – Ты… ты… – вдруг сдалась Маша, и из ее глаз брызнули слезы. – Что? Маша, ты наврала и мне, и отцу. Это была уловка с Николаем, чтобы тебе разрешили поехать на море с Кит. Ведь так? Ведь никакого Николая не существует? – А разве… – девочка с размаху села на свою кровать и закрыла лицо руками. – Разве, зная правду, ты бы разрешила ей ехать с нами? Вера молчала. Не так, не так она хотела поговорить с дочерью. – Я знала, что тебе мой выбор не понравится, – девушка вскочила и начала запихивать вещи со стола в рюкзак, стоявший на стуле. – И была права! – Маша, обман – не выход. Всегда лучше говорить правду, – как можно дружелюбнее произнесла Вера. – А что же вы тогда мне ее не говорите?! – взорвалась дочь. Лицо матери исказилось от испуга: – Ты о чем? – еле слышно прошептала она. – О том, что вы разводитесь! – выдала Маша и, схватив со стола резинку для волос, резкими движениями соорудила у себя на голове кривой рыжий хвост. Вера молча смотрела, как дочь достала второй рюкзак и начала набивать его своим вещами. – Кто тебе сказал? – спросила мать, будто проваливаясь в пропасть. – Значит, ты не отрицаешь! – Маша прервала сборы и пошла в наступление. – Хочешь узнать, кто проговорился? А мы… мы, между прочим, одна семья. Не только ты и папа. Есть еще я! Я тоже семья! А вы меня не спросили! Вы все сами за меня решили! Под всхлипывания, свои и мамины, девушка рывками застегнула рюкзаки, взвалила себе на плечи и направилась к выходу. – Маша, подожди, – почти без надежды вдогонку ей сказала Вера. – Чего подождать? Я ухожу, живи тут одна! – Куда ты собралась? – К бабушке! – уже в коридоре ответила девочка. – Она добрее тебя. И честнее. Она сказала мне правду. – Про развод? – испуганно взметнула брови Вера. – А есть еще что-то? Землицына-старшая оперлась спиной о стену в коридоре, опасаясь сползти по ней вниз. «Господи, пожалуйста, нет. Этого уже достаточно. Пожалуйста!» – молилась она. – Маша, давай поговорим спокойно, – собрав все силы в кулак, предложила Вера. – Я хотела с тобой поговорить спокойно. Но ты начала орать! – прилетело ей в ответ. – Тетрадку ее прочитали! Значит, тебе можно читать мое, а мне твое – нельзя? – Нет, – сдалась Вера и устало добавила: – Никому чужое без спроса читать нельзя. И рассказывать другим то, о чем обещала молчать, тоже неправильно. |