Онлайн книга «Не беги от любви»
У нее два часа на то, чтобы приготовить десерт и принять неспешную пенную ванну. Всего через два часа она подойдет к его дому. Пока она готовила песочный торт с клубникой, чтобы взять его с собой, в голове крутился один-единственный вопрос. Займется ли она сегодня с Троем любовью? Просто безумие какое-то – так нервничать из-за предстоящего ужина с красивой женщиной. Трой не мог понять, что заставляет его расхаживать туда-сюда – тревога или возбуждение. В доме было чисто. Ужин подогревался в духовке. Он принял душ и поменял постельное белье… просто на всякий случай. Одно он знал наверняка. Сегодня Элайза будет все решать. Если она не захочет спать с ним, так тому и быть. Они вкусно поужинают и приятно проведут время вместе. Почему же ему так тревожно? В глубине души он знал ответ. Через неделю годовщина гибели Энни… Сегодня он запрещал себе думать о плохом. Сегодняшний вечер он намеревался посвятить Элайзе. Ровно в шесть в дверь позвонили. Он открыл, увидел ее – и едва не лишился дара речи. – Ты выглядишь… потрясающе, – сказал он, беря у нее блюдо. Ее темно-серое открытое платье без рукавов подчеркивало все ее изгибы и выпуклости и идеально сочеталось с цветом ее глаз. Круглый вырез был достаточно глубоким, чтобы он увидел верх ее полных грудей, а волосы темными блестящими волнами спадали ей на плечи. – Спасибо, – ответила она. – Пахнет очень вкусно. – Ужин почти готов. Он провел ее в кухню и жестом пригласил к столу; там уже был накрыт ужин на двоих. – Надеюсь, ты проголодалась. – Умираю с голоду. – Вот и хорошо. Я весь день стоял у плиты, и все уже готово. Выпьешь вина? – С удовольствием. Трой налил ей красного вина. Пока он доставал из холодильника салат и нарезал чесночный хлеб, она рассказывала о Люси Уайт: – Хорошо, что она появилась в жизни детей. Она для них как бабушка, которая во всем им потакает, или любимая тетя… Он достал из духовки блюдо с лазаньей, и Элайза лукаво улыбнулась: – Знаешь, если хочешь, чтобы женщина поверила, что ты весь день стоял у плиты, не стоит разогревать еду в контейнере из ресторана навынос. Трой ответил ей такой же широкой улыбкой: – Попался! Зато салат я резал сам. – Салат очень вкусный, – ответила она. – А в ресторане «Гароцци» делают отличную лазанью. Ужин прошел в самой приятной обстановке. Элайза с аппетитом поедала лазанью; они говорили о политике и о футбольных командах. Она всю жизнь болела за «Канзас-Сити Чифс», он же предпочитал «Оукленд Райдерз». Они говорили о тех местах, куда хотели бы съездить в отпуск; у обоих на первом месте оказались Гавайи. Трой узнал, что ее любимый цвет – персиковый и что она мечтает завести для Сэмми собаку-поводыря, когда ему исполнится шестнадцать. Кроме того, он узнал, что муж никогда не любил ее по-настоящему. Когда ужин закончился, они взяли кофе и перешли в гостиную, на диван. – Все было просто замечательно! – сказала она. – Я люблю детей, но всегда приятно провести немного времени без них, во взрослой компании. – Хвала небесам за Люси Уайт. Элайза улыбнулась: – Да, хвала небесам за Люси… – Чем ты обычно занимаешься, когда она забирает детей к себе с ночевкой? – Принимаю ванну. Я всегда очень долго принимаю ванну. Ванна – один из многих капризов, от которых приходится отказываться, когда становишься мамой. Он придвинулся к ней и погладил по голове. Ему очень хотелось приласкать ее с той минуты, как она вошла в его дом. – Готов поспорить, ты любишь пенную ванну. – Конечно. Обожаю пузырьки… – У нее пресеклось дыхание, когда он медленно погладил ее пальцами по щеке. – И свечи. Он представил себе ее в ванне, полной пены… голые плечи поблескивают в пламени свечей. Избавиться от наваждения можно было только одним способом: принять ванну вместе с ней. – Я уже говорил тебе, как ты сегодня потрясающе выглядишь? – Его теплое дыхание ласкало ей шею. – Что такое, мистер Андерсон? Вы, кажется, пытаетесь меня соблазнить? – Определенно, – ответил он. – И как, получается? – Невероятно хорошо получается, – прошептала она. Тогда их губы встретились. Поцелуй усмирил какую-то часть его души – он и не знал, что так изголодался, пока не коснулся ее губ своими. Прижавшись к нему, она открыла рот; поцелуй затянулся и стал более страстным. Его руки потянулись вверх; пальцы зарылись в мягкие, шелковистые пряди ее волос. Он не просто хотел эту женщину. Она была ему нужна как воздух, чтобы дышать. Вскоре он понял, что одними поцелуями не удовлетворится. Он отпрянул от нее и заглянул ей в глаза. С радостью узнал в их серых глубинах то же голодное желание. – Элайза, ты ведь знаешь, как я тебя хочу. – А я хочу тебя, Трой. – Губы у нее дрогнули. Он встал и протянул ей руку: – Пойдем наверх? Она не сразу встала. Что ж, если она еще не готова, он отнесется к ее желаниям с уважением. Он понимал, что она не из тех женщин, которые легко прыгают в постель с мужчиной. Но после паузы она встала и взяла его под руку. Никто из них не произнес ни слова, пока он вел ее по лестнице в свою спальню. Сердце у него билось сильно и часто. Когда они вошли в его спальню, он заключил ее в объятия и снова поцеловал, а она прижалась к нему всем телом. Ее груди прижались к его груди, он чувствовал идущее от нее тепло, и желание взмыло на огромную высоту. – Давай разденемся и ляжем в постель, – простонал Трой, с трудом отрываясь от Элайзы. – Я очень хочу лежать раздетой в твоей постели, если ты будешь со мной, – ответила она. Он осторожно обошел ее и расстегнул молнию платья у нее на спине, а затем стянул с плеч бретели. Платье с тихим шорохом упало на пол к ее ногам; она осталась лишь в белом кружевном бюстгальтере и прозрачных белых трусиках. Он разделся за несколько секунд; вскоре оба уже лежали в постели. Их губы снова отыскали друг друга. Как он был нетерпелив! Вскоре барьеры в виде ее кружевного белья и его трусов стали раздражающими препятствиями. Он снял с нее остатки одежды и сбросил трусы. И вот они оба – обнаженные, на чистых белых простынях. Он ласкал ее груди языком, лизал по очереди тугие соски, а она стонала от удовольствия. Элайза перебирала пальцами пряди его волос; потом ее ладони скользнули вниз по его спине, и каждое прикосновение все сильнее воспламеняло его. Его обволакивал и пьянил ее аромат, чудесный аромат, присущий только ей. |