Книга Французский Трофей, страница 44 – Джеки Бонати

– Да, знаю, – щеки у Жени тут же вспыхнули. В конце концов, помимо анатомического атласа у нее еще было двое братьев и несколько сестер, не говоря уже о салонных разговорах подвыпивших друзей на вечеринках, с весьма пикантными подробностями.

– Когда все происходит в первый раз, – смущенно начал Этьен, – девушку нужно подготовить, чтобы расслабить мышцы, чтобы не было больно, иначе первый раз, обычно, брачная ночь, заканчивается слезами и разочарованием. И кровью, что тоже бывает.

– Каким образом? – вскинула брови Женя, потому что такие детали от нее ускользнули.

– При помощи вазелина, или масла… оно приятнее пахнет, – пояснил он, чувствуя, как горят щеки. – Пальцами. Для начала.

Женя заткнулась и засопела, больше не спрашивая.

– П-понятно, – кивнула она. – Надо вставать…

Этьен не понял, что решила для себя Женя, готова ли она пойти на подобное – слишком уж резко она оборвала разговор, но спрашивать не решился и только кивнул.

– Умыться надо, – пробормотала она, чувствуя, как семя Этьена, оставшееся на ее животе, стягивает кожу.

Женя выскользнула из постели и подошла к кувшину с водой. Намочила маленькое полотенце и вернулась к Этьену, протирая его живот от следов их удовольствия.

– Спасибо, – поблагодарил Этьен, смущенный и польщенный такой заботой. – Мне очень понравилось так просыпаться, – признался он.

– Мне тоже, – призналась Женя, вытирая от следов и себя. – Это было необыкновенно.

– Надеюсь, мы это ещё повторим, – Этьен поднялся с кровати и стал одеваться.

– И я надеюсь, – смущенно кивнула Женя, тоже одеваясь.

Поскольку время было еще ранее, они не стали тревожить Андрея Ионовича и пошли завтракать в общую палатку, к фельдшерам.

– Как думаешь, мы не были слишком громкими? – шепнула ему на ухо Женя.

– Надеюсь, что нет, – также тихо ответил ему Этьен, входя в палатку. И все же этот лагерь был меньше, так что все могло быть. Женя согласно кивнула, и они устроились за столом с фельдшерами. На завтрак была каша, и Женя отметила, что после их утренних…упражнений она жутко проголодалась. Этьен пытался присматриваться к реакции остальных, но ничего, что заставило бы напрячься, не увидел, поэтому продолжил завтрак более спокойно. На самом деле, уже многие в лагере знали о том, что они неравнодушны друг к другу, но никто и не думал осуждать, тем более, что для многих это казалось скорее странной и весьма близкой дружбой двух мужчин. Узнай они, что Женя девушка, скандал бы поднялся невероятный.

Но пока Женя расслабилась в спокойной обстановке и основательно кушала, все равно время от времени кидая на Этьена нежные взгляды, когда думала, что этого никто не видит.

Замечали это абсолютно все, а Дима, заметив эти взгляды, только улыбнулся – Этьен ему нравился, и он желал счастья этому человеку, независимо от того, какую форму это счастье имеет.

Через полчаса к ним заглянул Василий в поисках Жени и сказал, что Андрей Ионович ждет ее готовый к работе. Женя тут же кивнула и поднялась, следуя за ним и на прощание мимолетно коснувшись пальцами затылка Этьена. Он в ответ нежно улыбнулся и проводил ее взглядом, а потом наткнулся на взгляд Димы, в котором прочел всепонимание, и ему сразу стало легче от осознания, что их не осуждают, хоть, скорее всего, понимают превратно.

Женя летела как на крыльях и была счастлива от того, как чудесно прошло утро.

– Доброе утро, Андрей Ионыч, – поприветствовала она врача, надевая фартук.

– Ты что это светишься, мой мальчик? Неужели наши правители, наконец, подписали мир, а я это проспал? – спросил Михайловский, готовясь заниматься своим делом.

– Ох если бы, Андрей Ионыч, – вздохнула Женя. – Нет, все прозаичнее. Не думаю, что вы хотите знать подробности.

– Полагаю, они связаны с известным нам французским подданным? – с понимающей улыбкой спросил он.

– С отрекшимися французскими подданным, – с улыбкой поправила его Женя.

– Я так понимаю, Этьен намерен присягнуть на верность императору? – посерьезнев, спросил Михайловский.

– Да, абсолютно верно, – кивнул Ева. – Надеюсь, все получится.

– Мы со своей стороны поддержим его, – пообещал врач и вошел в отсек к первому больному, которому вчера ампутировали ногу по колено. Женя тут же внимательно осмотрел рану.

– Все заживает хорошо, воспаления нет, – сказала она Андрею Ионовичу, пока тот осматривал общее состояние больного. Михайловский сделал кое-какие пометки и распоряжения относительно дальнейшего лечения пациента, после чего они с Женей продолжили обход.

У одного держалась лихорадка. Его ранило дробью в спину, и кое-где было явное воспаление.

– Мне кажется, остались осколки дроби, – сказала Женя, глядя на рану и осторожно ощупывая отечную кожу.

– Надо бы вытащить, – задумчиво ответил Михайловский и кликнул Катерину, чтобы готовила операционную. Оперировать в таком состоянии было опасно, но откладывать еще опаснее. Решили эфир не давать, чтобы не нагружать сердце еще больше. Обкололи морфином насколько смогли, и стали резать наиболее воспаленные участки. В одной полости началось нагноение, но вытащили около десяти кусочков дроби.

– Вот теперь все будет хорошо, – закончив тонкую, но давно привычную работу, сказала Женя, обеззараживая рану и иссекая омертвевшие ткани.

Пациента они оставили фельдшеру, чтобы сделал перевязку, а врачи продолжили обход, который закончился только через четыре часа, так что они даже с обедом задержались.

– Все же результаты очень хорошие, – сказала Женя, когда они устроились обедать. – Я боялся, что большая часть с ампутациями не выживет, – призналась она.

– Все благодаря тебе, – совершенно искренне и заслуженно признал Михайловский. – Если бы не та помощь, какую ты оказывал на поле боя, мы потеряли бы значительно больше народу.

Женя смущенно покраснела.

– Я мог спасти больше, – вздохнула она, вспоминая бой.

– Если бы мог, значит, спас бы, – ответил Андрей Ионович, принимая от Василия миску с супом. – Ты спас всех, кого мог.

– Может вы и правы, – кивнула она. – Мне интересно как там та девушка, что привез Этьен.

– Хочешь, я отправлю в монастырь Катеньку ближе к вечеру? – предложил врач. – Она узнает у сестер, как девушка.

– Да, было бы хорошо, – кивнула она. – Ей нужно будет вернуться или хотя бы дать знать, что она жива.

– Об этом, я думаю, могли сестры позаботиться, – успокоил ее врач. – Этьен опять трудится за троих?

– Я стараюсь сдерживать его как могу, – ответила княжна. – Пока что он прислушивается ко мне.

– Почему пока что? – улыбнулся Михайловский. – Думаю, он будет прислушиваться к тебе все больше.

– Думаете, у нас с Этьеном есть будущее? – тихонько спросила Женя.