Онлайн книга «Фривольные письма»
|
– Говоришь, что тебя не тянет ко мне, Лука? Досадно, потому что меня очень тянет к тебе. Она покачала головой. – Меня… меня тянет. Но… Она не договорила. Я не сомневался в том, что она сумеет изменить свое решение, если я постараюсь убедить ее как следует. Однако Лука значила для меня больше, чем мимолетная интрижка. Я отстранился от нее и посмотрел ей в глаза, держа ее лицо в своих ладонях. – Я уважаю твое желание, Лука. Я бы соврал, если бы сказал, что не думаю о том, чтобы сбылась моя мечта раствориться в тебе. Но я никогда не просил тебя делать то, чего ты не хочешь. Казалось, она испытывала неподдельное облегчение. – Просто мне страшно. Встретившись с тобой, я сделала огромный шаг вперед и не хочу быть привязанной к тебе больше, чем уже привязана. Эти слова стали для меня еще большим разочарованием, чем отказ от секса. Она пробыла у меня дома всего несколько часов, но я был совершенно уверен в том, что уже привязан к ней больше, чем к любой из своих конечностей. – Почему бы нам не отдохнуть немного? У меня несколько комнат для гостей на случай, если ты захочешь прилечь поспать. Я ничего не знаю о тебе, но сейчас же готов прекратить все разговоры. Она улыбнулась. – Да, это было бы прекрасно. В гостиной я разжег камин и наполнил вином бокалы. Лука села на диван, поджав под себя ноги. – Можно мне спросить тебя кое о чем? – Все что угодно. Я пригубил вино. – Почему ты не захотел все рассказать мне? Я покачал головой: – Не знаю. Думаю, мне нравилось, что мы – просто мы. Я боялся, что все изменится, если ты узнаешь правду. – Так случилось с кем-то, кому ты доверял? Все изменилось из-за того, что ты стал известен? Я не удивился тому, что она попала прямо в точку. Лука читала мои мысли лучше кого бы то ни было, хотя мы никогда не встречались. Теперь она сидела передо мной, и мне даже не требовалось говорить. Глядя мне в лицо, она заговорила прежде, чем я успел открыть рот. – Мне жаль, что с тобой так поступили. Это отвратительно. Поскольку времени на общение у нас оставалось все меньше, я не хотел долго рассуждать обо всем дерьме, случившемся в моей жизни, поэтому представил ей краткую версию своего прошлого. – Люди, которых я считал близкими друзьями, оказались совсем не такими. А женщины… ну, они хотят быть рядом со мной потому, что я – Коул Арчер, а не потому, что я – такой, как есть на самом деле. Если ты понимаешь, о чем я. Она кивнула. – Понятно. Знаешь, забавно, для меня твоя известность – самое худшее качество в мужчине. Я не выношу толпы и людные места, а судя по обрывочным сведениям, которые я сегодня нашла в интернете, твоя жизнь неотделима от гигантской толпы и многолюдных мест. – Ну да, и такое бывает. Но в последние несколько недель я в основном записывался в студии, то есть вел достаточно тихую жизнь. Честно говоря, я люблю музыку, но толпы народа и слава мне довольно быстро надоели. Я никогда не ценил анонимности до тех пор, пока не лишился ее. Этот бизнес может довести до безумия. – Например? Расскажи мне о самом безумном случае в твоей жизни. Я задумался. Со мной произошла масса историй, которых хватило бы на дюжину книг, но одна особенно запомнилась. – Однажды я пришел домой и увидел у себя на кухне обнаженную женщину, которая готовила мне ужин. Лука нахмурилась. – Я думала, что любой мужчина только был бы рад видеть, что женщина, с которой он встречается, готовит обнаженной. Не думаю, что это безумие. – Я не встречался с ней. До этого я никогда в жизни не видел эту женщину. Она проникла в дом и вела себя так, будто мы с ней знакомы, называла меня «дорогой» и все такое. Это было как в сериале «Сумеречная зона». На груди, там, где сердце, она набила татуировку с моим именем и официально сменила свою фамилию на Арчер. Она считала, что мы женаты. Лука вытаращила глаза. – О господи. Это ужасно. Ее посадили в тюрьму? Я покачал головой: – Нет. Я согласился забрать заявление в полицию, если она отправится на консультацию к психиатру. Очевидно, она была не в себе. Но после этого я нанял бригаду охранников, которые круглосуточно сидят у ворот. В любом случае такая необходимость давно назрела. Через неделю после ареста «миссис Арчер» один из туристических автобусов, совершающих экскурсии по местам, где живут знаменитости, добавил мой дом на карту и стал здесь останавливаться, и теперь всегда кто-нибудь пытается проникнуть в мое владение. – Как они могут так вести себя? А как же частная жизнь? Я пожал плечами. – Я променял частную жизнь на славу, Лука. – Это чушь. Я могу понять людей, которые хотят получить автограф и пытаются сфотографировать тебя, когда ты выходишь на улицу. Но твой дом должен быть твоим убежищем. – Да. Но люди забывают о том, что я – живой человек. Она заметно поникла. – А теперь я веду себя точно так же по отношению к тебе, да? Я без приглашения прикатила сюда, а ведь ты четко сказал мне, что даже не хочешь обменяться фотографиями… – Это совсем другое дело. Я рад, Лука, что ты решилась на этот шаг за нас обоих. Правда, рад. Его нужно было сделать. Однако я надеюсь, что ты понимаешь, почему я сначала сомневался. Люди не приходят смотреть на Гриффина. Им интересен Коул. – Но, отправляясь в путешествие, я даже не знала, что ты – Коул. – Теперь я это знаю. И прости меня за то, что я сомневался в тебе. – А ты прости меня за то, что я вытолкнула тебя за пределы твоей зоны комфорта. Одному богу известно, как я не люблю, когда со мной так поступают. Я внимательно смотрел на нее. – Спасибо, что проделала весь этот путь. Я понимаю, что тебе пришлось нелегко. Она кивнула. После этого Лука надолго замолчала. Видимо, задумавшись, она пристально смотрела на бокал с вином. Через минуту я взял ее пальцем за подбородок и слегка приподнял его. – Если у нас всего полтора дня, то тебе придется говорить мне, о чем ты думаешь. Хотя я и хочу заглянуть внутрь этой головки и понять, как она работает, боюсь, мне недоступна такая роскошь. Она кивнула. – Просто я подумала о том… что, должно быть, у тебя на шее постоянно виснет куча женщин. Во вранье не было никакого смысла; Луке достаточно только войти в Google, и она обнаружила бы десятки девиц, сидящих в первых рядах и трясущих сиськами почти на каждом моем концерте. Когда мне все это еще было в новинку, я нередко позволял себе вольничать, и папарацци чаще, чем мне хотелось бы, ловили меня после бурной ночи, когда я покидал свою гримерку. Я совсем не гордился тем парнем, каким был в начале своей музыкальной карьеры, но все же какие-то уроки усвоил. |