Книга Фривольные письма, страница 8 – Пенелопа Уорд, Ви Киланд

Боже, как это тяжело. Почему ты спросил о трех вещах? Я понимаю, что похвастаться мне нечем. Но меньше всего я горжусь тем, чем занимаюсь так часто, как только могу, – полагаю, я писала о том, что от случая к случаю совершаю добрые поступки. Например, несколько раз я платила за продукты какого-нибудь незнакомца, стоявшего рядом со мной. Или в очень холодный день иногда приносила горячий шоколад школьным охранникам – они, не сходя с места, стоят на холоде. Я знаю, что в этом нет ничего удивительного, но я рада, что делаю это. Раз в месяц я провожу день, готовя кучу разных блюд, а потом оставляю их у дома мистера Фенли. Это мой сосед, который в прошлом году потерял жену, и ему явно не хватает ее домашней стряпни.

Ладно, хватит обо мне. Теперь моя очередь выбрать вопрос и задать его тебе.

Расскажи мне о трех вещах, которых ты боишься больше всего.

Я подумала, не вложить ли мне в конверт свою фотографию, но в конце концов решила пока этого не делать. Мы больше не дети, и правила миссис Райан не работали. Но когда фотографиями обмениваются взрослые люди, это почему-то походит на серьезный шаг. Тем более теперь, когда Гриффин живет здесь, в Штатах. Стоит нам сделать этот первый шаг, что остановит нас от второго? Довольно пугающая, но волнующая мысль.

Вложив письмо в конверт, я написала на нем адрес абонентского ящика в Калифорнии, приклеила марку и посмотрела на имя. Это казалось полным безумием.

Гриффин Куин.

Спустя столько лет.

– Сколько всего?

Мой адвокат покачал головой.

– Итого около ста девятнадцати тысяч.

Я запустил пятерню в волосы.

– Господи! Как я мог быть настолько идиотски слепым?

– Это более чем за два с половиной года. Не будь так строг к себе. К сожалению, с такого рода вещами я сталкиваюсь постоянно. Я вел дела на миллионы, Гриф. Ты много разъезжал, а деньги утекали и утекали. Тебе нужно было положиться на кого-то.

– Да. Видимо, положившись на своего лучшего друга детства, я сделал на редкость неудачный выбор.

Для начала, подписав первый контракт на запись, я вызвал своего приятеля Уилла из Англии и нанял его в качестве менеджера. Я разъезжал повсюду с концертами для продвижения альбома. Моя фирма звукозаписи побуждала меня вернуться в студию и начать запись следующего альбома, и за сутки, в тот день, когда вышел мой сингл, я получил две тысячи подписчиков в Instagram. И это случилось до того, как молва об альбоме действительно разнеслась. Мне нужен был кто-то, кто не давал бы мне расслабляться, кому я мог бы доверить ежедневный контроль за своими финансовыми делами. Аарон, мой адвокат, предостерегал меня, убеждая не нанимать друга. Я сказал ему, что он спятил: невозможно, чтобы я вместо своего приятеля нанял какую-то фирму.

Я протянул Аарону руку.

– Спасибо, чувак, что не говоришь «Я тебя предупреждал».

Он улыбнулся.

– Никогда. Это не входит в мои обязанности. Ты решил, как нам с этим справиться? Ты знаешь, где меня найти. Пусть с этим разбирается полиция. Если он так поступил с другом, то как он поведет себя с посторонними?

Понимая, что Аарон прав, я просто не мог выдвинуть обвинения против Уилла. В глубине души я чувствовал себя отчасти ответственным за его проблемы. Я водил его на вечеринки, где он подсел на наркотики. А когда я понял, насколько его поведение вышло из-под контроля, как поступил? Я отправился в трехмесячное турне и оставил его одного в своем большом доме с доступом ко всей наличке, которая потребовалась ему для того, чтобы выкопать себе могилу. Может, если бы я отказался от нескольких шоу и заставил его пройти реабилитацию, всего этого дерьма не случилось бы.

– Он занял деньги у своей семьи, чтобы все вернуть. Пока до конца недели не пройдут все межбанковские платежи, я просто хочу выбросить это из головы.

Аарон кивнул.

– Позвони. Как насчет его «G-Wagen» на подъездной дорожке?

– Я сказал ему, что это интересно. Передай его в дар куда-нибудь, мне он не нужен.

– Ты уверен? Это дорогая машина двухлетней давности.

– Я не хочу его денег. Я заберу обратно то, что он украл. Только и всего.

– Ты меня понял. – Аарон встал. – Конкретный благотворительный фонд?

– Нет. Сам выбери. – Проводив его до двери, я открыл ее. – Впрочем, если подумать, посмотри, есть какой-нибудь легальный благотворительный фонд для людей, страдающих от агорафобии.

Мой адвокат нахмурился.

– Ты серьезно?

– Абсолютно.

Он тихо засмеялся.

– Как скажешь, босс.

Я посмотрел, как Аарон отъезжает на своей «AudiR8». Ему пришлось объехать «G-Wagen» и мою «Tesla Roadster». Совершенное излишество в Калифорнии. В Йоркшире с этим дерьмом все обстоит гораздо проще. Не то чтобы я не ценил богатство и славу, но бывали дни, когда я задавался вопросом, стоило ли оно цены, которую я заплатил, – друзья, ворующие у друзей, женщины, использующие тебя для того, чтобы ты ввел их в индустрию звукозаписи, бесчисленные папарацци, невозможность зайти в музыкальный магазин и провести немного времени, спокойно расхаживая по проходам и внимательно присматриваясь с полкам. Мне не хватало в жизни простых вещей, и именно теперь у меня возникло затишье перед бурей. Довольно скоро мне нужно было снова ехать в турне. Потом Коул полностью поглотит Гриффина.

Это мне напомнило кое о чем. Вместо того чтобы вернуться в дом, я дошел до конца подъездной дорожки, чтобы проверить почтовый ящик. Прошла неделя с тех пор, как я написал ответ Луке и надеялся, что мое первое письмо не отпугнуло ее. Черт, честно говоря, я даже никогда не думал, что она получит мое письмо. Я, безусловно, не ожидал, что попаду в такое дерьмовое положение, что она ответит мне.

Потерять в пожаре подругу – да еще на концерте, в толпе… Это довольно хреново.

Идя обратно к дому, я перебрал толстую стопку писем и улыбнулся, увидев знакомый почерк Луки.

Поудобнее устроившись на диване, я разорвал конверт и прочитал от начала до конца. Дважды.

Когда в последний раз кто-либо был так искренен со мной? Вероятно, мама. За последние три года, когда засияла моя звезда в музыкальном мире, такого определенно не случалось. В моей жизни теперь преобладали два сорта людей – те, кто поддакивал мне, потому что работал на меня и мой бренд, и те, кто чего-то от меня хотел.