Онлайн книга «Тени Радовара»
|
– Это я беру на себя, – сказал Андор. – Это большая ответственность для такого цыпленка-очкарика, – сказал Яро. Йона вскочила, но Андор только улыбнулся. – Не надо, Йона, Яро не это имел в виду. Яро улыбнулся во весь рот. – Если бы не я, этого цыпленка совсем ощипали бы, когда ты забралась в корзину для белья, а он тут разбушевался. Я парень умный: давно заметил, что у вас с ним какие-то секретики. Андор мне всё рассказал, а я договорился с остальными, чтобы помалкивали, когда придет Серая Бригада. – Он даже помог мне доесть открытку от мэра, – сказал Андор. Ну что ж, на вкус открытка должна была быть не более противной, чем здешний завтрак, думает Йона. Она перемешивает кашу. Придя в столовую, она подсела к «кочегарам», чтобы обсудить последние детали плана. Андор отдает Яро два аккумулятора, которые спрятал вчера в ботинках, пока Йона отвлекала Лантера, смахнув еще один комфон с ленты. – Литий, – шепчет он. – Если их просверлить и поднести к ним легковоспламеняющийся материал, он загорится. – Но какое место выбрать? Без четверти семь мы только закончим ужин. В столовой? В А-2? В банном комплексе? – Я что-нибудь придумаю. Будет самое то, если пожар и вас самих застигнет врасплох, – густым басом говорит Яро. – Главное, чтобы у тебя, Йона, всё было готово. На ужин дали пюре, которое в кои-то веки не похоже по вкусу на клейстер, но Йона всё равно не может проглотить положенные пять ложек. Тело весь день напряжено, мышцы в полной боевой готовности. Она пытается не смотреть в сторону Яро каждые пять минут. Полседьмого. Откуда появится дым? Андор забирает ее тарелку и обстоятельно доедает. Не в коня корм, просто удивительно, почему он не растет и не толстеет. – Ты когда-нибудь пробовал круассан? – спрашивает она. – Что? – Круассан. Такая булочка в форме полумесяца из слоеного теста и масла. Одновременно мягкая и хрустящая. Андор трясет головой. – Через несколько дней мы с тобой будем есть круассаны. С вареньем. – Может быть. – Пожар! Пожар! – Яро вбегает в столовую. – В палате горит! На помощь! Звучит пронзительный писк: сработала пожарная сигнализация. Через дверь видно, что А-2 наполняется дымом. Меж клубами черного дыма видны оранжевые отблески. Йона бежит в сторону спальни. Пламя подбирается к матрасам, перескакивает с кровати на кровать, пожирает старый диван. Из холла прибегает Минди. Реагирует она быстро, в этом ей не откажешь. Она толчком захлопывает дверь между А-2 и столовой. – Все в А-1! – кричит она. Черный дым просачивается из-под двери. Сотни детей бегут на другой конец столовой и в панике толкаются у двери в А-1. – Выбивайте окна! – кричит кто-то. Летят стулья, слышен звон стекла и сразу за ним рев огня, получившего доступ к кислороду. Йона хватает Андора и тащит его к палате А-1. По пути она подхватывает с пола заплаканную Сесиль, сбитую с ног толпой ошалевших детей. – Выпустите нас! – кричат дети в А-1, где уже стало тесно. В ужасе они колотят в стальную дверь. – Прекратить! Не поддаваться панике, симулянты проклятые! – визжит Минди. Все затихают. – То-то же, – говорит Минди. – Это просто небольшое короткое замыкание. Так что мы спокойно подождем пожарных. В гробовом молчании они смотрят за спину Минди. По стене, как чернильные пятна, расползается жар. Оранжевые язычки пламени с любопытством облизывают бежевые деревянные панели. Первой из оцепенения выходит Сесиль. Она кричит и показывает на огонь. Минди наконец оборачивается. Она хватает свисток, висящий у нее на шее, и начинает свистеть изо всех сил. – Дорогу! Дорогу! Размахивая своими ручищами, она расталкивает в стороны детей, забаррикадировавших выход. В палате становится невыносимо жарко. Сами по себе лопаются стекла в окнах. Минди пытается снять с пояса связку ключей, но она выскальзывает из ее потных рук на пол. Десятки детей падают на колени и пытаются найти нужный ключ. – Всё плохо, да, Йона? – спрашивает Андор. Йона кивает. Да, всё совсем плохо. Она смотрит на клубок детей под дверью. Наконец дверь открывается, и они все вместе вываливаются наружу. Впервые за всё время в Мин-III воздух в здании кажется прохладным и свежим. Минди открывает дверь на лестницу и кричит: – Все на улицу! Пищит сигнализация, во рту у Минди надрывается свисток, вдалеке ревут сирены. Поток детей стекает по лестнице и останавливается только во дворе. – Кажется, перестарались, – говорит Яро. – Зато мы на улице. Детей – их не меньше тысячи – согнали в промежуток между Мин-III и Мин-IV. Шум стоит невообразимый. Его перекрывают только крики вожатых: – Этаж Б, всем построиться! Этаж В, проходите вперед! Все путаются друг у друга под ногами. Йона вытирает пот со лба. – Еле обошлось. Они смотрят, как из разбитых окон шестого этажа стекает вода, которой заливали огонь. – Извини. Матрасы горят лучше, чем я думал, – говорит Яро. – Интересно, на чём мы сегодня будем спать. – Я думаю, на полу. Йона, поторопись. Наверняка уже почти семь. Смотри! Андор показывает на подъезжающую колонну серых внедорожников. Из первых машин уже выпрыгивают Серые бригадиры и перекрывают один конец участка между домами. Андор прав. Она обнимает его и шепчет на ухо: – Пойдем со мной! – Нет, Йона, не надо. Я знаю, ты вернешься за мной. Только не задерживайся слишком долго, – говорит он, пытаясь улыбнуться. Она целует его в лоб и бежит вслед за Яро, который благодаря крупному телосложению легко прокладывает себе дорогу среди «минусовых» к другому концу проулка. Справа подъезжают две машины Серой Бригады. Яро подталкивает ее: – Беги! Теперь всё зависит от тебя. Выручай нас! Она кивает и стрелой несется к углу здания. Сейчас ей как раз на руку, что окна в домах-минус замазаны краской. Никто не видит, как она бежит к забору, огораживающему район. Она перепрыгивает через преграждающую путь невысокую стенку и, приземлившись на асфальт, сжимается в комок. Как только она услышит вертолет, она выбежит на открытое место у забора. Она медленно выдыхает пять раз. Сердце стучит так громко, что страшно не услышать шум лопастей. Она смотрит вверх. Сегодня дымка висит очень низко. Вертолет будет видно только в последний момент. Были бы у нее часы. Сейчас уже точно больше семи, но сколько именно, она не знает. Терпение, Йона. Она считает до пятисот. Вглядывается в небо, пока перед глазами не начинают танцевать серые пятна. |