Книга Беги от любви, страница 19 – Симона Элкелес

Не то чтобы Моника никогда сюда не заходила, но вот сегодня она целый день не шла у меня из головы, и теперь я чувствую себя слабым и подавленным.

– Можешь больше глаза не прикрывать.

Моника чуть раздвигает пальцы, проверяя.

– Хорошо. Извини, что я ввалилась без предупреждения. – Она чуть наклоняет голову, и я замечаю под ухом крошечную родинку в форме полумесяца. – Просто мне нужно с кем-то поговорить, но не с Эштин и Дереком. А Бри… ну, я ее люблю, но у нее ветер в голове. Да и, если честно, нужно мужское мнение, а ты мой самый близкий друг. Я бы позвонила, но ты никогда не отвечаешь, а сообщения, я знаю, вообще терпеть не можешь…

– Да ничего. – Я оглядываю комнату: всюду разбросана одежда и бутылки из-под Gatorade.

– Какой у тебя бардак, – говорит Моника, осмотревшись, и проходит к стулу у окна.

Я наслаждаюсь, глядя на ее медовую кожу и темно-каштановые волосы, резко контрастирующие со светло-зелеными глазами. От одного взгляда на Монику у меня учащается пульс и все напрягается между ног, как у какого-нибудь девятиклассника перед горячей старшеклассницей. Я, стараясь, как всегда, вести себя спокойно, сажусь на краешек кровати.

– А я думал, у вас с Треем сегодня свидание.

– А у нас и было свидание. – Моника медленно, с усилием выдыхает. – Но кончилось все просто ужасно.

Я рад это слышать, хоть и ненавижу себя за это чувство.

– Ужасно? Да ладно, неужели все было так плохо?

– «Да ладно»? Во-первых, – начинает она, массируя запястья, – мы поехали в «Бешеные развлечения». Я американские горки терпеть не могу, но Трей хотел, чтобы я преодолела свой страх. Это уже была плохая идея. А потом, когда я уже пошла на чертов аттракцион под названием «Молния», наш мальчик меня бросил.

Какого дьявола!

– Не может быть!

– Может.

Обычно Моника спокойная и рассудительная, но иногда ее что-нибудь цепляет, и она заводится. Вот как сейчас. Интересно наблюдать за переменой в ней – Моника как будто разрешает себе снять нимб.

– И угадай, – добавляет она, – с кем я оказалась рядом, когда меня пристегнули на этой чертовой карусели? Твой вариант?

– Ну давай говори.

Она скрещивает руки, и от этого ее грудь поднимается выше обычного. Черт, ну и испытание. Клянусь, это как экзамен, а экзамены я сливаю.

– Кого ты презираешь сильнее всех на свете? – говорит Моника.

В голову приходит только одно имя.

– Мэттью Бонк?

Она кивает.

Охренеть! Этот pendejo для меня враг номер один.

– Черт возьми!

– Вот именно! – говорит она, подавшись вперед. – И пока мы ехали, он курил травку. Да, и еще! Он нес какой-то безумный бред про то, что собирается на фремонтский бал выпускников с твоей сестрой Дани.

– Да ладно! Моя сестра с ним даже не знакома.

– А знаешь, чем занимался мой парень все то время, что я была насильно пристегнута рядом с Бонком? Он разговаривал по телефону! Он даже не пошел на эти горки!

Трей для меня elmero mero ^[14], и я за него всегда буду стоять горой. Надо сказать, мне тяжело дается совмещать дружбу с Треем и Моникой, особенно из-за моих чувств к ней. Монику я понимаю. Знаю, что она любит и что терпеть не может. Но, как она сказала, Трей – мой мальчик, мой партнер по команде и лучший друг.

– И с кем он разговаривал? – спрашиваю я.

– Он сказал, что с кузеном Дариусом. Представляешь? Конечно, я бы не злилась, если бы это был важный звонок, но Дариус? Чувак, который одалживает у Трея деньги, вообще не собираясь их возвращать? Дариусу плевать на то, что Трей небогат и не может сорить деньгами.

Трей никому не откажет в беде, даже если ему самому придется чем-то пожертвовать. Непростой разговор. Не то чтобы мы с Моникой никогда не болтаем или не тусуемся вместе. Наоборот. Но обычно она о Трее резко не отзывается.

– Может, тебе об этом с Эштин или Бри поговорить? – предлагаю я.

– Вик, ты знаешь Трея лучше всех. Ты не замечал, что он стал какой-то странный? Он объясняет это нервозностью, но мне кажется, за этим стоит что-то еще.

– Что?

Она пожимает плечами, как будто ничего не знает наверняка.

– Не хочу тебе рассказывать. Надо, чтобы ты с ним поговорил.

– Да нормально все. Просто будь к нему снисходительней. – Я с ним не найду общего языка, если зайдет разговор про школу, оценки и все такое.

Потеряв надежду, Моника хмурится:

– Ну, может, ты хотя бы попробуешь поговорить с Треем? Узнаешь, что с ним, не случилось ли чего?

Меня охватывают смешанные чувства.

– Ты хочешь, чтобы я шпионил за лучшим другом?

– Ну типа того.

Моника грызет ногти. Инстинктивно мне хочется обнять ее, прижать к себе и успокоить, чтобы она не волновалась. Но она не моя девушка.

– Я не знаю, что между нами происходит. То есть в последнее время я чувствую, что мне стали гораздо ближе другие люди и… – она замолкает на полуслове.

«И я?» Вопрос вертится на языке, но я молчу.

Не имею права любить ее, а тем более делать частью моей жизни.

– Не могу гарантировать, что узнаю что-то, но поговорить – поговорю, – обещаю я.

Черт, вот бы кто-нибудь обо мне так волновался! Внутри у меня просыпается ревность, но я не обращаю на нее внимания. Главная проблема в том, что каждый раз после разговора с Моникой мои чувства к ней становятся сильнее.

Широкая улыбка – такая, что растопит лед, – расплывается на ее лице, которое похоже на сердечко.

– Спасибо тебе, Вик. – Моника встает, подходит ко мне и целует меня в щеку. – Ты лучший.

Ну да. Этот поцелуй надолго сохранится в моей памяти. Выпрямляясь, она слегка морщится и прикладывает ладонь к пояснице.

– Что с тобой? – спрашиваю я.

Она мотает головой:

– Ничего.

Ага, так я и поверил. Я давно за ней наблюдаю и уже заметил, что иногда ее мучает боль. Моника пытается это скрывать, но на этот раз у нее не вышло.

– Я тебе не верю. Рассказывай.

– Да нормально все.

– У меня две сестры. Знаю, что, когда девчонка говорит «со мной все нормально», – это бред. Говори давай. – Протянув руку, я беру ее за запястье, чтобы она не ушла. – Рассказывай.

Моника о себе почти не рассказывает. Ей будто больше нравится говорить о других, а не о себе самой. Наши взгляды встречаются, мое сердце пропускает один удар. Я не могу отвести глаз. Словно Моника меня держит, не отпускает. Не знаю, ощущает ли она связь между нами, но я точно ее чувствую. И не могу отвести глаза, потому что не хочу ее нарушить.