Книга Лгунья, страница 129 – Екатерина Гичко

— Но в последнее время здесь было очень, очень шумно, — гостья опустила глаза и взяла чашку. Казалось, она просто хотела занять руки. — И все говорят о… вас. Прошу прощения, госпожа Майяри, за бестактность, но я так много слышала о вас, что никак не ожидала увидеть вас здесь.

Или ожидала, но боялась этого. Майяри вспомнила, что целых четыре дня провела в одной комнате с хареном. В общежитии на территории школы магии среди юных умов, которые не только могли разнести столь животрепещущие подробности по всему городу, но и приукрасить их некоторыми деталями. Похоже, она начинает доставлять харену проблемы, даже не прикладывая к этому усилий.

— Я тоже слышала о себе многое, ранее мне даже не известное, — скупо улыбнулась Майяри, прижимаясь губами к краю чашки. — И тоже никогда бы не подумала, что мне придётся оказаться в этом доме. Госпожа Лоэзия, почему ваш слуга позволяет себе так смотреть на меня?

Девушка в упор посмотрела на неприязненно раздувающего ноздри оборотня.

— Неужели ваша семья терпит настолько плохо воспитанных слуг?

Плечи Лоэзии закаменели.

— Прошу прощения, госпожа Майяри, — из голоса девушки исчезли растерянность и вина и появилась прохлада, — но я не думаю, что вы имеете право вести беседу в таком тоне.

Майяри чуть удивлённо приподняла брови, осознав, что задела девушку, хотя задеть намеревалась напыщенного мужчину, указав ему, что он роняет честь семьи, которой служит.

— О вас говорят… многое, — голос Лоэзии предательски дрогнул. — О вас и о харене. Мне, как его невесте, неприятны эти слухи. И ещё более мне неприятно, что я вижу их подтверждение. Мариш выражает то, что я не могу позволить себе: мою боль и унижение. Вам стоит оставить своё высокомерие.

Майяри медленно опустила чашку на стол. Она даже почувствовала себя виноватой, но в то же время ей хотелось рассмеяться. Она и харен? Да помилуют боги!

— Госпожа Лоэзия, — вкрадчиво пропела девушка, слегка приподнимая губы в улыбке, — хоть я и не высокородная госпожа, но всё же знаю, что слушать, а тем более верить сплетням — одно из самых недостойных занятий, до которого может опуститься девушка вашего происхождения.

Скулы гостьи ярко вспыхнули, а губы Мариша сжались ещё плотнее. Майяри бы даже пожалела их, но она предпочитала весьма сурово выводить из заблуждений. Так, чтобы обманувшийся испытал одновременно стыд за свою доверчивость и громадное облегчение за то, что всего лишь обманулся.

— Но вы не только впустили в свои уши сплетни, вы ещё и посмели обвинить меня в них, даже не убедившись в моей предполагаемой вине, — продолжила Майяри. — В вашей семье плохо воспитывают не только слуг.

В этот раз лицо вспыхнуло и у Мариша. От ярости. Лоэзия, не привыкшая к столь неприкрытой прямоте, растерянно хлопала глазами, пытаясь подобрать достойный ответ.

— Позвольте предположить, о чём именно вы подумали? О том, что я пытаюсь занять ваше место? Признаюсь откровенно, мне сложно представить господина Ранхаша хоть с какой-то женщиной. Рядом с собой я его не вижу вообще. Не понимаю, что вы в нём нашли.

— Вы жили вместе с ним, — холодно напомнила Лоэзия. — И сейчас живёте в его доме.

— Да, мы были вынуждены делить с ним некоторое время одну территорию, — честно призналась Майяри. — Причин этого вам знать не нужно, но могу заверить, что ничего предосудительного между нами не произошло.

— Мне остаётся только поверить вам, — с трудом произнесла гостья.

— Вам придётся поверить, — заявила Майяри. — Вы, кажется, совершенно забыли, что в этом доме живёт не только господин Ранхаш.

Расстроенная и оскорблённая её тоном девушка лишь прикрыла глаза и поджала губы.

— Да, я действительно стала невестой сына рода Вотый.

Услышав это, Лоэзия мгновенно распахнула глаза и с ужасом уставилась на Майяри. Та усмехнулась.

— Но мой жених не харен, госпожа Лоэзия. Мой жених Викан.

Насладившись ошеломлёнными лицами гостей, Майяри в полной тишине подняла чашку и, пригубив отвар, продолжила:

— Разве стала бы я называть своего жениха господином?

Неожиданно для неё щёки Лоэзии болезненно вспыхнули, и она, опустив глаза, вцепилась пальцами в своё платье.

— Вместе с предложением я получила защиту и заботу рода Вотый. И когда они мне понадобились, харен пришёл на помощь. Он очень ответственно относится к семейному долгу. Увы, но в тот момент Викан не мог позаботиться обо мне. Да и харен не позволил бы ему. У моего жениха, — Майяри мягко, тепло улыбнулась, — не самая блестящая репутация, и господин Ранхаш не мог позволить этой репутации коснуться меня. Он не очень верит в серьёзность намерений Викана. Как всё же плохо он его знает…

— Я… приношу свои извинения, — порывисто выдохнула Лоэзия. — Я не слышала ни о чём подобном…

— Правда? — искренне изумилась Майяри. — Слухи о нашей помолке взбудоражили весь город. Госпожа Лоэзия, мне кажется, что тот, кто осквернял ваш слух этими недостойными сплетнями, умышленно умолчал о самом главном.

Краска с щёк залила всё лицо, и Лоэзия крепко зажмурилась.

В этот момент раздался громкий стук, и в гостиную тут же вошёл сияющий широкой улыбкой Викан. В этот раз он был одет и одет с особой тщательностью и аккуратностью.

— Моя дорогая невестка, как я рад вас видеть! — пропел оборотень и отвесил лёгкий поклон красной девушке.

Как бы ни был ошеломлён и смущён Мариш, но столь фамильярное обращение заставило его разгневанно посмотреть на самого беспутного представителя рода Вотый.

— Я слышал, что вы в Санарише, но не осмелился нанести вам визит, так как вас сопровождает госпожа Диэна, а мы с ней последний раз не очень хорошо пообщались, — Викан подошёл к столику, делая вид, что не замечает, как напряжённый Мариш приблизился к своей госпоже. Он словно готовился выхватить её из-под носа ухмыляющегося волка.

Майяри заинтересованно переводила взгляд с гостей на Викана и обратно. Интересно, кто эта Диэна? Ей стоит недовольно нахмурить брови?

Викан опять отвесил госпоже Лоэзии поклон. Серые волосы свесились вперёд, оттеняя насмешливые янтарно-жёлтые глаза, и невеста брата раздражённо свела брови, недовольная таким пристальным вниманием. Казалось, она даже захотела опасливо вжаться в спинку кресла. Вдоволь насладившись недовольством гостьи, Викан развернулся к Майяри и улыбнулся уже ей.

— Доброе утро, моя прелесть, — вкрадчиво прошептал он, склоняясь к ней и опираясь на подлокотник её кресла. — Хорошо спала? Я снился тебе?

Майяри неожиданно для мужчины ответила тёплой, чуть игривой улыбкой и едва слышно, самую малость смущённо ответила:

— Увы, я опять не видела снов. И тебя не видела. Я не видела тебя целые сутки, Викан.

Мужчина замер, поражённо смотря на мягкое сияющее лицо девушки, а затем порывисто опустился перед ней на колени и прямо на глазах у гостей обнял её ноги.