Книга Лгунья, страница 14 – Екатерина Гичко

— Она-она-она! — уверенно заявил Одаш. — Она частенько в нашу лавку наведывалась за посудой под лекарства. Красивая такая, статная, вежливая… — он сбился и тяжело вздохнул. — Всегда монетку сверху накидывала. Кто бы подумал, что она на такое… — он качнул головой и умолк.

— А в какое время вы возвращались домой?

— Я в тот день задержался и вышел, когда за полночь перевалило.

Харен прикрыл глаза. Всё это время он внимательно слушал свидетеля, ни разу не оторвав взгляд от его лица. Казалось, его больше интересовали эмоции мужчины, чем слова.

— Благодарю на ваши ответы. Вы можете быть свободны.

Мужчина обрадованно подскочил и, кланяясь, направился к двери. Только он вышел, как в допросную шагнул данетий. Шагнул нерешительно, сомневаясь, что харену нужно его присутствие. Тот цепко взглянул на него.

— Что известно о свидетеле?

— Я сразу же направил сыскаря к его нанимателю. У господина Охляши он работает гончаром уже полтора года. Нареканий не имеет. Порой выпивает, но не больше, чем остальные. Добродушен, боязлив, покладист. Жены и детей нет. Приехал сюда из Рѝшки на заработки.

Харен откинулся на спинку стула и уставился в стену перед собой.

Данетий немного потоптался и всё же решился прервать размышления начальника.

— У вас на сегодня ещё будут какие-то распоряжения?

— Нет, — тут же откликнулся харен и поднялся. — Утром меня можно не ждать.

В коридоре на него мрачно воззрился Шидай. Трость он держал в левой руке и раскачивал её как маятник. Варлай опасливо косился на лекаря и держался поодаль.

— Мы уезжаем, — коротко бросил харен.

Остановиться он даже не потрудился, продолжив свой путь, но Шидай просветлел лицом и криво улыбнулся.

— Ну наконец-то!

Слуги уже спали, поэтому торжественной встречи не вышло. Харена и его личного лекаря встретил старый управляющий — седой как лунь оборотень, больше похожий на вышибалу в питейном заведении.

— Молодой господин, — гулко пророкотал медведь, едва сдерживаясь от того, чтобы не прижать харена к груди, — что ж вы так поздно? Мы вас ещё к обеду ждали.

— А мы работали, — наябедничал Шидай, протягивая руку для рукопожатия. Её от души, до хруста в пальцах, пожали.

— Совсем не меняетесь, — с укором протянул управляющий, принимая плащ харена. — Вы хоть поздоровайтесь!

— Рад тебя видеть, — покорно поприветствовал его Ранхаш.

— Ну хоть так, — усмехнулся медведь. — Я вам сейчас на стол накрою.

— Я буду есть в кабинете. У меня дела.

Управляющий и лекарь молча проводили поднимающегося по лестнице господина одинаково неодобрительными взглядами.

— Что-то он ещё хуже стал, — заметил управляющий. — Я-то думал, он там с вояками пообтесается и чуть проще станет без наставлений господ-родителей и этого высокородного общества.

— Э, нет, Да̀вий, — с усмешкой протянул Шидай, — это так просто не вытравляется. Ты поесть приготовь, а я ему отнесу. Может, снотворное подсыплю, а то опять утром поспать не даст, засранец!

— Тогда, может, сразу слабительного, — Давий многозначительно поиграл бровями и хохотнул. — Поживее станет.

— Ты что! Он разозлится, — не одобрил Шидай.

— Так на то и расчёт!

— Нет! — твёрдо заявил Шидай. — Учти, я проверю.

Давий недовольно прицокнул, но спорить не стал.

Расположившись за столом, Ранхаш первым делом достал из нагрудного кармана сложенный пергамент. Расправив лист, он самым тщательным образом осмотрел его и повертел перед лампой, но ничего подозрительного не обнаружил. Только слабый пульс магии.

Что-то останавливало мужчину от написания письма. Неясное пока ощущение слегка царапало его. Ранхашу казалось, что он собирается сделать бесполезное дело, потратить время впустую.

Подождав ещё немного, харен взялся за перо и открыл чернильницу. Рука легко и быстро вывела заранее заготовленные слова.

«Госпожа Амайярида, я хотел бы побеседовать с вами. Это в ваших интересах. Я назначен следователем по вашему делу. Если вам не безразлична ваша судьба — ответьте мне.

Ранхаш Вотый»

Только харен поставил свою подпись, как дверь распахнулась и внутрь с подносом вошёл Шидай. Дверь лекарь закрыл ногой, а поднос сгрузил на столик у окна. Только после этого он повернулся и мрачно, тяжело посмотрел на харена.

— Поешь ты, надеюсь, без моих понуканий? — спросил он.

— Ты мне мешаешь, — спокойное лицо Ранхаша тоже омрачилось, а глаза недовольно прищурились.

— Больше почтения, мальчишка! — прошипел Шидай. — Не забывай, что я тебя ещё щенком в зубах таскал.

Желваки на лице харена напряглись, но он ничего не ответил.

— Я спать, и ты тоже ложись. Нога, наверное, отваливается.

Сочтя свой лекарский долг выполненным, Шидай облегчённо вздохнул и, мечтательно улыбнувшись, направился к двери.

Голос харена остановил его у самого порога.

— Ты обещал, — напомнил Ранхаш.

Лекарь непонимающе посмотрел на него, но потом просветлел лицом и улыбнулся.

— А-а-а, сказочка на ночь про господина Ишыя? Точнее, про его невестку Юару? Да там ничего интересного. Она была родной сестрой моей жены.

Лицо харена изменилось. Глаза чуть расширились, и в них мелькнуло что-то похожее на сожаление.

— Ясно, — поспешно ответил он.

— Да? — Шидай удивлённо приподнял брови. — И ты больше ничего не хочешь знать?

Ранхаш прямо посмотрел на него и спросил:

— А ты хочешь рассказать?

Шидай солнечно улыбнулся.

— Нет. Спокойной ночи.

Дверь за ним закрылась, и наступила тишина.

Харен ещё некоторое время просидел неподвижно, а затем повёл плечами, размял шею и тихо, почти неслышно вздохнув, откинулся на спинку кресла. Приподняв левую ногу, он несколько раз согнул и разогнул её и вздохнул уже чуть тяжелее. Брови раздражённо сошлись на переносице, и мужчина устало прикрыл глаза.

Когда Шидай через четверть часа заглянул в кабинет, чтобы забрать поднос, то обнаружил, что еда не тронута, а господин спит, откинув голову на спинку кресла. Некоторое время лекарь стоял в задумчивости, но потом решил, что слишком устал, чтобы тащить харена в постель. Вместо этого он ушёл и через несколько минут вернулся с одеялом. Тщательно укрыв спящего господина, Шидай осторожно отодвинул стол и аккуратно поднял и разместил больную ногу на свободном стуле.

— Мальчишка! — недовольно прошипел он напоследок и, забрав поднос, вышел из комнаты.