Книга Путь к золотому дракону, страница 175 – Мария Быкова, Лариса Телятникова

Марцелл Руфин Назон по инерции выпустил еще серию боевых пульсаров, и в аудитории повисла звенящая тишина. Один за другим адепты выбирались из-под парт и осматривали учиненное побоище. Не уцелел ни один портрет, а в воздухе кружились хлопья сажи, которая еще недавно была свежей покраской и побелкой. Единственным уцелевшим наглядным пособием был плакат с виверной, которая все так же кротко и жалобно смотрела в аудиторию.

Я села на покосившуюся скамью. На ней, чудом пережив такую атаку, лежала моя тетрадь и чуть поодаль — несколько подкопченная роза Хельги. По очереди из-под парты вылезли и остальные. Я прижала тетрадь к себе и затосковала. Не далее как вчера я дала Эгмонту честное слово, что на занятиях у Марцелла буду тише воды ниже травы. Кто же поверит, что это не моя вина?

С другой стороны, клочок с вызовом сгорел, эльфы не признаются, ну а в вампирах я вообще была уверена, как в себе самой. Де Максвилль происходит из династии банкиров, а они умеют молчать еще лучше, чем мы все, вместе взятые. И кто теперь дознается?..

— Неплохо, неплохо, — нейтрально сказала Эльвира, и я вздрогнула, лишь потом сообразив, что ее слова относятся не к гномику, а к конфете. Алхимичка задумчиво рассматривала обертку, которую она уже успела свернуть в аккуратный квадратик.

— Адепт Ульгрем… — Хельги, горевавший над розой, быстро поднял голову. — Я настоятельно рекомендовала бы вам впредь не экономить на конфетах и цветах, ибо экономия есть исключительно женская прерогатива.

— Я хотел купить две розы, — брякнул Хельги, не подумав. — Но… денег не хватило!

Близнецы, переглянувшись, тихонько сползли обратно под парту. Алхимичка приподняла бровь:

— О… Тогда уж экономьте.

С этими словами она развернулась на каблуках, легко спустилась вниз, подхватила под руку застывшего сусликом Марцелла, и оба они исчезли самым прозаическим образом — через дверь.

— Дети, мр-рыс дерр гаст… — еще раз повторил Ривендейл. Он нагнулся и поднял с пола крошечный обрывок пергамента, обугленный по краям, но все-таки уцелевший. Я узнала его с первого взгляда, и сердце рухнуло куда-то под плинтус.

— Генри, дай сюда, это улика!..

Вампир, не отвечая, перевернул листок и с выражением зачитал:

— «На прощанье не забудьте поблагодарить гномика, не то он обидится и больше никогда не вернется!» — Он выдержал паузу. — Какой ужас, Яльга, мы же его не поблагодарили!

Я погрозила вампиру кулаком.

— Никогда себе этого не прощу… — выдохнул Эллинг.

Яллинг бережно прижимал к себе тетрадь с подробным конспектом.

— Весьма познавательная лекция, — подытожил Валентин.

До меня только сейчас дошло, что он так и не выключил записывающего заклинания.

Молчал только Хельги. Он страдал над розой — похоже, никак не мог решить, дарить ее или все-таки выбросить.

4

После побоища аудиторию поспешили проветрить, но дым уже успел расползтись по всему этажу. Отовсюду слышалось недовольное покашливание. Я сглотнула, энергично помахала ладонью, разгоняя дым, но это не помогло. В горле вдруг резко запершило.

— Кхм-кхм, — недовольно сказала я. Стало только хуже. — Кгхм-кхм-хм! Мрыс! Кх-х-хм! Ой!..

Объявление о спешном переносе занятий из аудитории № 308 вдруг вспыхнуло и осыпалось сиротливой кучкой пепла.

— Т-твою… э-э… некромантию… — выдавил Валентин де Максвилль, первым сообразивший, что произошло.

Близнецы переглянулись.

— А сокровищница у тебя уже есть? — зачарованно спросил Хельги.

— Кхм, — скромно ответила я.

И выдохнула целое облачко искр.

Омск — Евпатория — Омск

2010–2011