Книга Возвращенный из плена, страница 53 – Карен Кингсбери

Элла решила, что она этого не допустит.

Час назад она позвонила Лашанте и рассказала о своей идее. Отец ее подруги занимал пост президента банка, и они никогда ни в чем не нуждались.

— Мне раньше не приходило в голову купить подарок для незнакомого человека, — сказала Элла подруге. — Что ты об этом думаешь?

— Ты не шутишь? Классная идея! — Элла по голосу Лашанте слышала, что та улыбается. — Я пойду с тобой!

Элла спустилась вниз. Мама стояла у длинного стола из коричневого гранита и читала газету. Она показалась ей маленькой, хрупкой и совсем не такой уверенной в себе, как обычно. Элла быстро взяла яблоко, бросив на ходу:

— Привет! — Она не собиралась посвящать мать в свои планы. Они ее вряд ли интересуют. — Мы с Лашанте прогуляемся по магазинам.

Мать подняла глаза:

— Майкл Шварц... ты его знаешь?

Элла остановилась и оглянулась на мать. Из крана, под которым она мыла яблоко, бежала вода.

— А что?

Мать опустила глаза на газету, а потом снова взглянула на Эллу:

— Ты с ним близко знакома?

У девочки перед глазами промелькнули воспоминания о том, что случилось вчера вечером. Майкл с футляром под мышкой возится с замком велосипеда под градом злых насмешек. Она положила яблоко на стол.

— Что с ним случилось?

— Может, это не тот Майкл, которого ты знаешь... — нерешительно произнесла мать. — Но... вчера вечером Майкл Шварц из Фултонской школы покончил с собой.

Казалось, кто-то вытащил затычку и выпустил всю кровь из тела. Элла схватилась за столешницу и открыла рот, чтобы сказать, что это, конечно, не тот, не ее Майкл Шварц! Он не мог покончить с собой, потому что у школьного оркестра скоро концерт, и Лашанте хотела послушать, как он играет на флейте. Это наверняка ошибка!

Девочка словно онемела.

Она подалась вперед, к маме, которая с печальным, расстроенным лицом сидела за столом, взяла газету и уставилась на заголовок. Да... это Майкл. Она узнала его добрые глаза и робкую улыбку.

— Нет, — тихо прошептала Элла. — Нет! — вскрикнула она, уронила сумочку и стремительно прошла к лестнице, потом резко обернулась и снова схватила газету. — Только не Майкл!

— Элла... мне так жаль. Я думала...

— Нет! — Она не нуждалась в ее жалости. Как это случилось? Элла сделала усилие, чтобы строчки не разбегались перед глазами, и заново перечитала заголовок: «Повесился ученик Фултонской школы».

— Нет, мама! Не может быть!

Она отбросила газету и вцепилась в стоявший неподалеку барный стул. Почему она не настояла на том, чтобы он сел в машину? Она могла бы поговорить с ним, убедить не переживать из-за Джейка Коллинза. Ведь Майкл был совсем не идиот, в отличие от него! Майкл такой добрый... он был единственным другом Холдена. А что теперь?

Он умер, и этого не исправишь.

Слезы хлынули из глаз. Элла зажмурилась.

— Почему? Почему люди такие злые? — застонала она и удивилась, когда нежные руки легли ей на плечи. Она почувствовала запах духов.

— Элла, доченька... я с тобой.

Она попыталась сбросить мамины руки. Не надо ее утешать! Матери плевать, что она перешла в выпускной класс. Она ни разу не спросила о репетициях мюзикла, не поинтересовалась, почему Джейк перестал заходить к ним в гости... Она даже не вспоминала о Холдене Харрисе. Но сейчас... больше всего на свете Элле хотелось, чтобы мама ее любила. Майкла не вернешь. Она никогда не сможет подвезти его до дома, обнять и сказать, чтобы он не беспокоился, что в понедельник в школе все будет отлично. Слишком поздно.

Но еще не поздно помириться с матерью.

— Мама... — Элла повернулась к ней и впервые долгое время крепко обняла, словно пыталась удержать то немногое, что их объединяло. А потом, совсем как в детстве, она уткнулась в ее плечо и зарыдала.

***

Холден был рад, что его двоюродная сестра Кейт живет с ними. У нее был веселый нрав. Они подружились Девочка любила есть на завтрак блины с взбитыми сливками. Она улыбалась, даже если утро было дождливым.

— Можно я сяду рядом, Холден? — спросила Кейт, потянув его за рукав. Он сидел за кухонным столом и рассматривал карточки.

У Кейт были кудрявые светлые волосы и голубые глаза. Иногда Холдену казалось, что он смотрит на себя в зеркало, потому что его глаза были точно такого же цвета. Они оба загорели, ведь в Атланте стояло жаркое лето. Холден улыбнулся сестренке. «Конечно, Кейт. Садись рядом. Будем вместе уплетать блины со сливками».

— Хорошо. — Кейт подвинула соседний стул и уселась на него. — Сегодня счастливый понедельник. Знаешь, почему?

Почему? В ушах зазвучала музыка. Звонкие скрипки и мелодичные арфы. Кейт права: сегодня счастливый день. Музыка еще красивее, чем обычно.

— Потому что я живу с вами и не так сильно скучаю по маме и папе. — Глаза Кейт искрились от счастья и любви. Глаза-звездочки.

— Знаешь, что еще?

«Что?» Холден отложил карточки в сторону. Мама пекла блины. Он вдыхал теплый сладковатый запах. В его представлении он смешивался с музыкой. Да, сегодня чудесный день!

— У меня теперь есть коробка для бутербродов с Губкой Бобом. Она ужасно хорошенькая!

— Мне нравится Губка Боб. Он всегда улыбается, — вслух произнес Холден.

— Да-да! — хихикнула Кейт. — Прямо как ты, Холден. Я вижу, как ты улыбаешься, даже если на лице нет улыбки. Знаешь, почему?

— Почему?

— Потому что у тебя доброе сердце. — Она наклонилась ближе и шепотом произнесла: — Я могу заглянуть в твое сердце, Холден.

Да, это ему тоже в ней нравилось. Она видела, что у него внутри. И он ответил:

— Я так и думал.

Жаль, что отца нет рядом. Он бы вместе с ними порадовался прекрасному дню. Когда-нибудь отец вернется. А пока он будет отжиматься, если заскучает по нему. Ведь папа всегда говорил: «Правильно, Холден! Молодец! Ты отлично отжимаешься. Когда станешь старше, постарайся держать спину прямо. Отлично, сынок! У тебя получается не хуже, чем у больших мальчиков. Если ты научился отжиматься в три года, то тебе все по плечу. Абсолютно все, Холден. Будешь отжиматься — вырастешь таким же большим и сильным, как я. Все правильно! Продолжай тренироваться, и никто не захочет с тобой связываться».

Скоро они поблагодарят Бога за то, что он послал им горячие сладкие блины. Но сначала Холден хотел помолиться за Кейт. «Дорогой Иисус, я очень люблю свою сестричку Кейт. Она видит улыбку, которая живет в моем сердце. Пожалуйста, позаботься о ней. Пусть она всегда будет здорова. Я знаю, Ты меня слышишь. Ты вместе с нами сидишь за столом. Ты меня любишь. Спасибо. Твой друг Холден Харрис».