Книга Будь со мной, страница 64 – Элизабет Хейнс

— Нужно попробовать вывести Тесс. Ей надо пописать.

— Ты что, шутишь! Посмотри, что там творится!

В окне сплошная черно-белая абстракция, в стекло бьются снежинки, которые ветер уносит во тьму.

— Я никуда ее не буду вести, просто проверю, нужно ли ей сходить по-маленькому.

Но когда Сара уже оделась и приготовилась, выясняется, что она не может найти ключ от задней двери. Та крепко заперта. Она, кажется, положила ключ в какое-то безопасное место или не положила? Его нет ни в связке, ни в кармане, куда, казалось, она его клала.

В конце концов Сара выпускает Тесс во двор через парадный вход. Та исчезает в темноте и бродит вокруг мастерской.

— Давай побыстрее, — бормочет Сара, несмотря на теплое пальто, трясущаяся от холода в дверном проеме.

Снег замел одну сторону коттеджа, весь двор кажется прекрасным нетронутым белым покрывалом. Отпечатки их ног уже исчезли.

Через две минуты Тесс семенит обратно, пробегает через коридор в кухню и стряхивает снег с попонки, засыпая пол снежинками, которые тут же таят, превращаясь в крошечные лужицы.

— Спасибо, Тесс, только этого мне не хватало. — Именно потому Сара всегда проводит собаку в подсобку.

Китти ушла наверх принять ванну перед ужином. Сара слышит шум воды. Она, воспользовавшись представившейся возможностью, набирает Джорджа, но тот не отвечает. Телефон продолжает звонить целую вечность. Может, Джордж куда-то уехал встретиться с Софи и все обсудить и оказался оторванным от дома. Сара надеется, дела обстоят именно так; может, они прячутся в какой-нибудь уютной гостинице в Йорке.

Как только она кладет трубку, раздается звонок.

— Слушаю?

— Миссис Карпентер? Это снова констебль Фостер; мы уже говорили сегодня вечером.

— Ах да, конечно.

— Просто хотела дать вам знать, что переговорила с мистером Брюэром.

— Ох, хорошо. И как он?

— Его это, кажется, удивило, но думаю, он понял, что то, как вел себя сегодня утром, недопустимо, и мне удалось заставить его согласиться с тем, что больше так делать нельзя. Он хотел связаться с вами, чтобы объясниться, но я сказала, что ему следует оставить вас в покое и что если вы захотите поговорить с ним, то позвоните ему сами, а уж никак не наоборот.

— Звучит замечательно, спасибо. Я не хочу… Ну, знаете, он всего лишь мальчишка и столько всего пережил. Мне его по-настоящему жаль.

— И тем не менее, миссис Карпентер, он уже взрослый мужчина, и, как мне показалось, вполне в состоянии решать собственные проблемы. Не позволяйте ему пользоваться вашей добротой, коль решите с ним снова связаться.

— Нет конечно. Спасибо.

— Но если он все-таки заявится или начнет звонить и вам станет от этого некомфортно, непременно снова свяжитесь с нами. Я бы хотела надеяться на то, что на этом история завершена, однако всякое бывает. Мы готовы прийти на помощь при первой необходимости в любое время, хорошо?

— Спасибо, — снова с теплотой повторяет Сара.

Она поднимается на второй этаж, чтобы убедиться, что у Китти есть все необходимое. Уже наверху бросает взгляд в конец коридора на гостевую комнату. Дверь плотно закрыта. Она знает, Уилла там нет, потому что полиция только что говорила с ним, но проверить все равно не мешает.

Быстро, чтобы не стру´сить, Сара открывает дверь. Постель убрана, одеяло аккуратно сложено в ногах. Обогреватель снова выключили — это она сделала? — и в помещении холодно, откуда-то веет сквозняком. Комната находится в северной части дома, и ветер со снегом бьются в окно с такой силой, что оконные рамы начинают опасно дрожать.

Сара плотно закрывает дверь. Уилла здесь нет. Проходит в собственную спальню, затем в спальню Китти. Дверь открыта, и комната уже выглядит обжитой, на полу лежит куча грязной одежды, которую дочь вытряхнула из рюкзака. Горит свет, ноутбук Китти включен и лежит у нее на кровати, подсоединенный к переносной колонке, из которой гремит какая-то музыка с тяжелыми басами.

— Китти?

— Я тут!

Дверь ванной открывается. Китти стоит в халате; ванна наполнена водой с пеной, пахнет любимым средством Сары для рук и тела.

Сара подчеркнуто принюхивается.

— Ты же не возражаешь, мам? Только я реально вся пропахла…

Сара смеется, когда Китти окончательно выходит из ванной и крепко обнимает ее.

— Я позвонила Уиллу, — говорит она, уткнувшись Саре в плечо.

— Что? — она отступает на шаг назад, чтобы посмотреть на Китти, которая демонстративно поднимает подбородок.

— Я всего лишь позвонила и немного отчитала его, — говорит она.

— Ох, Китти, лучше бы ты этого не делала…

— Он в полном порядке. Просто не совсем понял, что появляться вот так и входить без спросу в чужой дом было не совсем прилично. Он в самом деле очень извинялся. И даже немного распустил нюни, думаю, ему как раз звонила женщина из полиции, с которой ты разговаривала.

Сара глубоко вздыхает.

— Понимаешь, ситуация начала немного выходить из-под контроля. Лучше бы я не звонила в полицию; я погорячилась. Теперь он меня возненавидит к чертям, и тебя, наверное, тоже.

— Я же сказала, с ним все в порядке. Может, мы с ним сходим выпить кофе, если метель утихнет.

— Если не утихнет, вероятно, ты не сможешь вернуться в университет, — говорит Сара.

— Я взяла с собой кучу домашки и всегда могу заглядывать на сайт универа, чтобы держать руку на пульсе в случае пропуска. Честно говоря, там, кажется, тоже снег валит на полную; наверное, универ совсем закроют.

— Ну, тогда хорошо, — говорит Сара. — Иди принимай свою ванну, а потом будем есть.

Дверь ванной закрывается.

Сара идет вниз. Тесс спит на своей подстилке. Время от времени она тихонько поскуливает.

Когда до меня дошло, что он не собирается говорить, я прямо вошел в азарт, потому что понял, что все случится и я словлю от этого кайф, ведь так всегда и выходит; тут начинается самое интересное. И только когда все подходит к концу, ты задаешься вопросом «Что я натворил?»

На самом деле, вышло лучше не придумаешь, так хорошо, как еще не бывало, потому что он не простой незнакомец, который заинтересовал меня, не встречный-поперечный. Этот меня разозлил, и он причинял боль людям, которые мне небезразличны, а это перевело все на более личный уровень.

Именно потому он сам и виноват.

О, какое-то мгновение все шло великолепно. Все тянулось и тянулось, и я уже было подумал, что он никогда не сдастся. Он крепче, чем кажется, но, когда я берусь за дело, то становлюсь сильнее и сильнее, потому что сам себя подзадориваю, кровь кипит, и я знаю, что ему со мной ни за что не справиться.