Книга Каждый второй уик-энд, страница 69 – Эбигейл Джонсон

– Так что же нам делать?

– Для начала мы не совершаем никаких семейных поездок не в полном составе. Я не хочу, чтобы она привыкала к нам без папы.

Предложение выглядело разумным. Мы оказались разобщены, но это не означало, что нам нужно копить потенциально хорошие воспоминания, связанные с этим непростым периодом. Однако, даже соглашаясь с Джереми – сам факт этого поразил меня, – я не видел возможности приступить к исполнению плана прямо сейчас.

– Мы в полном смысле упакованы и сидим в машине. Поздновато давать задний ход.

Джереми задумался. Его лицо обычно сморщивалось, когда он концентрировался на чем-то, как будто само усилие причиняло боль. Несмотря на прорыв в братских отношениях, я по старой привычке рассмеялся. Джереми отреагировал так же предсказуемо, повернувшись и заехав мне по плечу кулаком.

По-видимому, требовался не один разговор, чтобы превратить нас с Джереми в любящих братьев, которые еще и друзья не разлей вода. И боль в плече служила тому подтверждением.

Мама вернулась, сияя свежим макияжем, и я сразу догадался, что первоначальный слой смыли слезы. Интересно, заметил ли это Джереми? Возможно. Его лицо разгладилось, поэтому я предположил, что он покончил с глубокими размышлениями о том, как отменить эту поездку, чего нельзя сказать обо мне. Я был лишен возможности общаться с ним в присутствии мамы, но, когда потирал ушибленное плечо, у меня возникла идея… пусть и хлипкая.

– Думаю, теперь все, – сказала мама. Джереми только хмыкнул. – Бабушке и дедушке не терпится увидеть вас обоих. Вы прекрасно обойдетесь пару дней без своей электроники.

Когда Джереми завел машину, у меня уже не осталось времени на раздумья.

– Прекрасно, – сказал я, намеренно не скрывая своего недовольства.

– Не обращай на него внимания, – сказал Джереми. – Он ноет, потому что целых два дня не сможет звонить своей девушке, и в результате наступит конец света.

Какой предсказуемый идиот. Я с трудом сдержал улыбку.

– Будь осторожен. Сорок восемь часов – вполне достаточный срок для того, чтобы Эрика поняла, что ей не хочется встречаться с парнем, который одевается в детском отделе Gap.

Мы не доехали до стариков. Правда, потому, что загнали мамин «Гео» в дерево, потому что Джереми, хоть и коротышка, смог крутануться и попытался достать меня, не снимая ноги с педали газа. Впрочем, я планировал по-другому.

Нам не вернули наши телефоны и не разрешили ходить куда-либо, кроме школы. Но это не обернулось такой уж катастрофой, как я думал, потому что впервые за долгое время мы с братом действительно разговаривали по душам.

Джолин

Я едва помнила, как доехала до дома отца, а уж тем более – как поднималась по лестнице на его этаж, но, когда мои ноги остановились у самой двери квартиры, реальность накрыла меня с головой.

Он был дома. Должен был быть. Я не видела его уже несколько месяцев, и он наверняка откроет дверь, обрадуется мне, поговорит со мной.

Ведь сегодня мой день рождения.

Он подарил мне машину.

С открыткой. Или запиской.

Может, он что-то написал.

Может, какие-то важные слова.

Может быть, мама прочитала ее и поэтому сожгла.

Может, он просто черкнул: «С днем рождения».

Может, это всего лишь открытка с его подписью.

Может, даже и без подписи.

Все может быть.

А может, и нет.

У меня не было с собой ключей. Поэтому я постучала в дверь.

Тишина.

Я постучала еще раз. И продолжала стучать. Бум, бум, бум.

А потом я плакала в коридоре.

И это был мой день рождения.

А отца не было.

Его никогда не было. Возможно, он вообще не появлялся в этой квартире. Никто и никогда здесь не жил. Никому не хотелось торчать в такой дыре.

Миссис Чо ушла, Черри покинула меня давно и надолго.

Костяшкам пальцев стало больно, и я принялась колотить другой рукой.

А потом я перестала стучать в дверь, которая никогда не откроется.

Я повернулась спиной к его квартире и соскользнула на пол. Ну и что с того, что там была открытка или записка? Какое это имеет значение? Я так долго обходилась без его знаков внимания, почему я так сокрушаюсь теперь. Ничего из того, что он мог нацарапать на открытке в честь моего дня рождения, не отменит того факта, что я почти не видела отца с прошлого дня рождения. Во мне все сжалось под тяжестью воспоминаний обо всех пропущенных днях рождения. Это выглядело жалко, да и попросту бессмысленно. Зато у меня появилась машина. И это здорово. Уйма шестнадцатилетних подростков мечтают о таком подарке.

По щеке скатилась слеза.

Я могла поехать куда угодно, заниматься чем угодно.

Еще одна слеза, еще один всхлип.

Это был мой день рождения, и я была свободна.

И я плакала.

Меня тошнило от одного вида этого коридора. Такое впечатление, что его намеренно спроектировали таким уродливым. Ковровые покрытия внизу в этом месяце сменили, но до нашего этажа отец Адама еще не добрался. Так что здесь по-прежнему лежал старый зеленый ковер с крошечными бордовыми завитушками. И он выглядел замызганным. Столько грязи въелось в него за долгие годы, что цвет не сочетался с краской на стенах. И я сидела на нем уже несколько часов, зная, что мой отец, скорее всего, никогда не появится. Может, потому и сидела. Вероятно, у него имелось другое, более приятное место для жизни.

Я повернула голову с безразличием, которое не пришлось изображать, когда услышала шаги на лестнице.

Это был не папа, не Шелли или кто-либо из моих знакомых. А тот парень лет тридцати с редеющими светлыми волосами и бледно-голубыми глазами. Я смутно помнила его с тех пор, как несколько месяцев назад поджидала здесь Адама, когда мы собирались лепить снеговика. В одной руке он нес пакет с продуктами, в другой – велосипедный шлем.

Я не вскочила на ноги и не попыталась проскользнуть мимо него. Я даже не пошевелилась.

– Привет. – Он слегка прищурился и остановился, поставив ногу на верхнюю ступеньку.

Я ничего не ответила.

– Забыла ключи?

– Да, точно. – Я снова отвернулась, разглядывая облупившуюся краску на стене.

Наконец он перешагнул верхнюю ступеньку и направился к двери, расположенной наискосок от квартиры Адама, продолжая поглядывать на меня, пока перекладывал шлем под мышку и доставал из кармана ключи.

– Ты кому-нибудь позвонила?

– Никто с ключами сюда не приедет.

– Тогда что же ты делаешь здесь?

– Сижу.