Онлайн книга «Вероятно, Алекс»
|
– Разве ты можешь его не найти, обладая такими дедуктивными способностями? А если он окажется недостойным охоты, то тебе нечего будет стыдиться. – Я всегда тебя обожала. – Так и надо, – с улыбкой говорит папа, и я тоже улыбаюсь ему в ответ. К стойке кто-то подходит, и отец немного наклоняется вперед, чтобы бросить мимо меня взгляд. Его лицо принимает какое-то непонятное выражение. – Доброе утро, сержант Мендоза. Рядом с нами, ожидая, когда к ней подойдет официантка принять заказ, стоит высокая, привлекательная женщина-полицейский латиноамериканского типа в синей униформе. Волнистые каштановые волосы, в которых уже заметны седые прядки, плотно стянуты на затылке в «конский хвост». Глаза скрываются за темно-пурпурными солнцезащитными очками. Я ее уже видела: именно она в день моего приезда сюда мигала Дэйви с Портером огнями патрульной машины. – Доброе утро, Пит, – немного сиплым голосом отвечает она. Уголок ее рта приподнимается. Самую малость. Потом лицо женщины становится непроницаемым. У меня такое ощущение, что она смотрит на меня, но сказать с уверенностью этого нельзя, тем более что на ней солнцезащитные очки. – «Датч Бейби»? – спрашивает она. – Вы же знаете, – отвечает отец и как-то странно смеется. Я смотрю в пространство между ними. Папа прочищает горло. – Ванда, это моя дочь Бейли. Бейли, это сержант Ванда Мендоза из департамента полиции Коронадо Ков. Как будто я и сама не вижу. Она улыбается, протягивает ладонь и энергично пожимает мне руку. Ого! Пальцы у нее не хуже клещей. Я окончательно просыпаюсь. Не уверена, но мне почему-то кажется, что она чувствует себя не в своей тарелке. Неужели копы тоже могут нервничать? Мне казалось, что это невозможно. – Наслышана о вас, Бейли. Да? Кто она, черт побери, такая? И почему папа ничего о ней говорил? Они что, друзья? – Я готовлю для сержанта налоговые отчеты, – объясняет отец, но в его словах чувствуется ложь. К тому же они смотрят в разные стороны – он изучает стойку, она оглядывает потолок. Потом коп опускает голову и барабанит пальцами по столешнице. Я смотрю на пистолет, висящий в кобуре у нее на бедре. Не люблю оружие, от него мне всегда становится не по себе, так что в плане дискомфорта мы, похоже, квиты. – У вас красивые брови, – наконец говорит она, – выглядят гламурно. На какое-то мгновение она застает меня врасплох. Потом мне становится приятно. – Это я сама над ними поработала, – звучит мой ответ. Наконец-то мне встретился хоть один человек, способный оценить, насколько важен красивый изгиб. Ведь выщипывать брови довольно больно. – Впечатляет, – говорит она в подтверждение высказанных ранее слов. – Как вам Калифорния? – Совершенно другая планета. – Я понимаю, что эта фраза могла прозвучать нелестно, и тут же добавляю: – Мне нравятся секвойные леса и чурро. Она улыбается. Самую малость. Потом кивает отцу: – Вы уже заглядывали в фургончик посоле? – Еще нет, – отвечает он. – И вы никогда не ели посоле? В самом деле? – спрашивает она, вопросительно глядя на меня. – Понятия не имею, о чем вы таком говорите. Она ахает и качает головой с таким видом, будто отец не оправдал ожиданий всей страны. – Сегодня у меня очень напряженный график, но в ближайшие пару недель нам надо будет обязательно ее туда сводить. «Нам»? Сводить ее? Они что, вместе? – Ты обалдеешь от удовольствия, – заверяет меня отец, в то время как коп просит официантку оформить заказ навынос. – Потом он встает и достает кошелек. – Кстати… Бейли, прости, я на секунду, мне с сержантом нужно поговорить. После чего протягивает мне несколько купюр оплатить счет, они отходят в дальний конец стойки, наклоняются друг к другу и говорят, хотя мне и не кажется, что о чем-то архиважном. В этот момент ситуация в моих глазах обретает ясные очертания. Святый божечка. Мой отец закадрил полицейского. Вообще-то она симпатичная. Крепкое рукопожатие. Сексуальна и мила. Того же роста, что и он. Надеюсь, отец нравится ей так же, как она ему, потому как он улыбается ей как дурачок. Потом она смеется над какими-то его словами, поднимает свои пурпурные очки, сдвигая их на голову, и от всего этого мне становится лучше. Дожидаясь окончания сеанса флирта между бухгалтером и копом, я складываю карту набережной и оглядываю заведение. Теперь, когда фигура отца больше не загораживает мне обзор, я могу разглядеть человека, устроившегося за стойкой сразу за его стулом. Это парень примерно моего возраста с белокурыми пшеничными волосами. Ест яичницу и пьет кофе. Когда он поднимает руку, я замечаю две вещи: (А) на нем красная футболка с черным портретом Кэри Гранта, выбитым методом трафаретной печати, и (В) он читает буклет, посвященный летнему кинофестивалю. Когда я окидываю его взором, сердце в моей груди принимается биться быстрее. Он погрузился в чтение и медленно ест, откусывая небольшие кусочки омлета. Хорошо сидящие на нем шорты демонстрируют загорелые, мускулистые ноги. Одной из них он отбивает такт, шлепая по металлической опоре подошвой поношенной сандалии. Рядом с его тарелкой лежит сине-оранжевая связка ключей со знакомым логотипом, который я видела на набережной: «Киллианз Уэйл Турз» [8]. Не обязательно магазин, но фасад заведения выходит на набережную, и из него открывается вид на океан. В нем, опять же, имеется стойка, и исключать возможность того, что это семейный бизнес, тоже нельзя. Я воскрешаю в воображении карту и вспоминаю, что через три торговые точки от него есть лоток с чурро. Бездомных кошек там нет, но ведь они, как известно, не сидят на месте. Неужели это… Мозг призывает сбавить обороты, однако сердце упорно думает о манне небесной! Симпатичный парень. Но не Портер. Боже мой, что это со мной такое? Кому он нужен, этот старый дурак Рос? Я изгоняю его из головы и сосредоточиваюсь на парне передо мной, пытаясь примерить его под образ Алекса, занимающего все мои мысли. Какой он, этот юноша, остроумный, чувственный? По виду довольно холеный. Интересно, а серийные убийцы тоже ухожены? Все не так просто, как может показаться. Я беру себя в руки и вспоминаю, что, если это Алекс, он понятия не имеет, кто сейчас перед ним. Для него я всего лишь девушка, устроившаяся по соседству за стойкой в кафе, а никакая не Минк. Глубокий вдох. – Грант, – говорю я. Он отрывается от буклета и поднимает на меня глаза: |